да только он навряд ли согласится взять его назад.
— Мы решили, что он должен принадлежать тебе, — вмешался Урсис. — Им владел мой дед — медведь великий во всех отношениях. Ты окажешь ему честь — мир его праху.
Брим удивленно открыл рот.
— Я клянусь Вселенной, Ник — вскричал он — Я не могу принять его.
— Пардон, — перебил его Флинн — Если вы тут собрались спорить, этим двоим придется уйти, впрочем, им так и так пора вон.
Брим покорно кивнул, на глаза его от волнения навернулись слезы.
— Спасибо, — с трудом выдавил он из себя. Не Бог весть как изящно, но что поделать, если в голову ему не шло больше ничего?
— Я рад сделать тебе такой подарок, дружище Брим, — с улыбкой произнес Урсис. — И прежде чем этот грубиян в белом халате выставит нас отсюда, у меня есть для тебя еще кое-что — между прочим, от известного тебе Боспора П. Голсуорси.
— Голсуорси? — не веря своим ушам, переспросил Брим.
— От него самого, — подтвердил Урсис. — Как твой непосредственный командир, он хранил все послания, пришедшие в твой адрес с тех пор, как ты отправился на это безнадежное предприятие.
— Правда? — удивился Брим. — Но мне никто и никогда не присылал ничего, кроме счетов.
— Вот уж не припомню, чтобы мне Голсуорси хоть когда-нибудь передавал что-то подобное, — заявил Урсис с хитрым огоньком в единственном не закрытом бинтами глазу.
— Что бы это могло быть? — совершенно искренне недоумевал Брим. Медведь расхохотался.
— Вот, — сказал он, протягивая Бриму маленькую пластиковую карточку. — Копия персонального послания с Гиммас-Хефдона. Мне почему-то показалось, что ты захочешь прочитать это прямо сейчас.
— Это мне? Но я ведь не знаю никого с Гиммас-Хефдона. Я ведь там и двух суток не провел перед…
— Гм… — ответил медведь. — Ну что ж, возможно, это и ошибка. Хотя лично я так не думаю. Ты хоть прочитай.
Нахмурясь, Брим взял карточку, повернул ее к свету — и сердце его отчаянно подпрыгнуло. На крошечном кусочке пластика темнели четыре строчки, вышедшие когда-то из-под пера Сент-Иеремита. Простые слова, пережившие столетия.
Брим часто читал их:
Еще одна строка завершала послание:
«Поздравляю, Вилф Брим».
И простая подпись:
«Марго Эффервик».
Глава 4
Прошло больше двух недель стандартного времени прежде чем ослабевшее тело Брима свыклось с новыми своими частями, но в конце концов настал день, когда Флинн выписал его из лазарета «Свирепого» — строго-настрого приказав беречь себя до тех пор, пока силы не восстановятся окончательно. Спустя несколько циклов после того, как он с благодарностью пожал руку доктора, он наконец сидел в своей маленькой каюте на краю койки и набирал на клавиатуре код корабельной системы связи. Он трижды просмотрел скудный список почты, пришедшей на его имя: всего-навсего восемь посланий, из них только одно с кодом «Эффервик@Гиммас».
Он немедленно вызвал его на дисплей, заполнившийся распущенными золотыми кудрями и такой знакомой улыбкой с нахмуренными бровями. Марго! Он зачарованно смотрел на дисплей, пока девушка мягким, выразительным голосом читала бессмертные строки Лацерты. Вот это голос, подумал он, — и как это он не обратил на него внимание раньше?
Впрочем, послание закончилось возмутительно быстро. Он проиграл его еще раз — и еще. Он поворачивал дисплей и смотрел на него со всех сторон. Пусть она в недосягаемой дали от него, мечтать это ему не мешало!
В конце концов он со вздохом отправил послание в свою персональную ячейку памяти корабельного компьютера, потом высветил на дисплее послание от капитана Коллингсвуд. Отправленный только в аудио-форме приказ предлагал ему «заглянуть» в ее кабинет для устного доклада об операции — когда он придет в форму. Он решил не откладывать этого и тут же занес свое имя в список ждущих аудиенции капитана сразу по окончании очередной вахты.
Все остальные послания за исключением одного и впрямь оказались счетами.
Это единственное исключение составляла короткая записка от Бородова, в которой тот советовал ему заглянуть в очередной выпуск солидного «Бюллетеня Имперского Флота».
«Весьма ценная заметка. Можешь подшить ее к самым важным для тебя документам. Ценна как кредитки в кармане, возможно, даже ценнее».
Бюллетень? Нахмурившись, Брим вызвал его, на дисплей — тот заполнился знакомыми солидными иероглифами; галочка, судя по всему поставленная Бородовым, выделяла крошечную заметку в самом конце номера. Собственно, это была и не заметка даже, а несколько строк из хроники текущих событий на космических фронтах, и все же:
Гиммас-Хефдон (Эорейская блокадная группировка); 118/51995: Мл. л-т Вилф Брим (Карескрия), рулевой, недавний выпускник академии, приписанный к К.И.Ф. «Свирепый» (Т-83, кап, л-т/комм. Регула Коллингсвуд, см, выше в этом же номере), отличился во время абордажной операции в зоне Альтнаггина, завершившейся уничтожением неприятельского корвета под командованием Кирша Валентина, известного префекта космофлота Лиги, которому приписывается уничтожение пяти имперских кораблей.
Послушавшись Бородова, он сохранил эту заметку в своей ячейке тоже, невольно улыбаясь при этом. Странное дело, подумал он про себя, как много для него значит это крошечное признание его заслуг. Ведь с того момента, как он поступил на флот по указу лорда Вайрода, он постоянно чувствовал себя аутсайдером. Теперь он начинал ощущать себя кем-то.
Вслед за этим он приступил к сочинению ответа на послание Марго. К его удивлению, это оказалось не таким простым делом. Он перелистал свои книги в поисках подходящей строки, но ни одна не показалась ему подходящей, хотя, лежа в одиночестве на койке лазарета, он не раз перебирал их про себя. Он сделал вторую попытку, потом третью — потом стал перечитывать все с первой страницы. К моменту, когда настало время собираться к Коллингсвуд, он перечитал два томика стихов и четверть третьего, не найдя ничего отдаленно удовлетворяющего его требованиям. В конце концов он отказался от мысли потратить несколько
