— Значит, вполне безопасно предположить, что вы знаете насчет ребенка, — сказал он. Барбюс заалел и уставился на ботинки.
— Ребенок и мать чувствовали себя отлично еще в конце той недели, — заверил он. — Это нападение Ла-Карна с облачниками всех застало врасплох. Иначе я бы никогда не дал дамам попасть в подобную переделку.
— Спасибо, — ответил Брим. — Просто не знаю, что еще можно сказать.
— В «спасибо» нет необходимости, капитан. Мы с вами друг о друге печемся уже много лет. И отлично получается.
— Наилучшим образом, — сказал Брим совершенно искренне.
И в этот момент из-за угла высунулась голова посыльного.
— Капитан Брим! — обратился он к старшему по званию. — Прошу прощения, что помешал, но у меня совершенно секретная депеша для вас лично непосредственно из Императорского Дворца.
— Лично для меня? — переспросил Брим, подняв бровь.
— Да, сэр!
— Я подожду снаружи, если я буду нужен, капитан, — доложился Барбюс, передавая Бриму сообщение и выталкивая посыльного перед собой.
Сев за стол, Брим слегка коснулся правым указательным пальцем Печати Имперской Канцелярии и убрал палец. Не прошло и тика, как печать закончила опознание рисунка и испарилась облачком дыма без запаха. В конверте был лист светло-голубого пластика с выгравированной золотом личной печатью Императора.
Имперский дворец
30 октада 52011 года
Мой дорогой Капитан Брим!
Этим письмом Мы имеем удовольствие информировать Вас о Нашем решении эвакуировать Набоба Флюванны Мустафу IX Эйрена Великолепного и его Главную Наложницу Реддисму на базу Флота в Аталанте, Гриммас-Хефдон. Определенное число их служителей и придворных Двора в Мажоре на Орду составят их свиту на период угрозы вторжения противника в указанный город. Поскольку Вы приобрели множество друзей во бремя Вашего пребывания там в составе Нашего Императорского Добровольческого Корпуса, Мы сочли, что Вам будет интересно это знать.
Примите, капитан, уверения в Нашем высочайшем внимании, и проч.
Онрад V, вице-адмирал, И.Ф.,
Великий Галактический Император,
Принц созвездия Регги
И Законный Защитник Небес.
Читая эти слова, Брим ощутил волну облегчения, будто на него обрушился водопад холодной воды среди пустыни.
«Мы сочли, что вам будет интересно это знать», — повторял он снова и снова, пока не…
— Барбюс! — заорал он. — Вы еще тут? Барбюс сунул голову в кабинет.
— Я, капитан, — сказал он с очень серьезным лицом. — Я вот… только что мне тоже сообщили…
— Ваше сообщение подождет, — прервал его Брим, подняв руку. — А мое — нет! Зайдите и закройте дверь.
— Есть, капитан! — ответил Барбюс с заинтересованным выражением лица. Он вошел и тихо прикрыл за собой дверь.
— Сядьте, — сказал Брим, указывая на единственное гостевое кресло, которой он допустил в свой кабинет.
Барбюс сел.
— Шеф, — сказал ему Брим, — можете мне поверить, что новости у меня хорошие.
— Да, сэр?
— И шеф Тутти, и Реддисма в безопасности. Больше я ничего не могу вам сказать, но это правда. Устраивает?
Барбюс улыбнулся и на миг позволил себе чуть расслабиться в кресле.
— Да, сэр, — сказал он. — И я вечно буду вам благодарен за то, что вы мне это сказали. Поверьте мне. Брим кивнул.
— Слава Вселенной, — шепнул он скорее сам себе, чем своему давнему товарищу по кораблю. Потом покачал головой и придал своему лицу менее эмоциональное выражение. — Извините, что перебил вас. Что вы хотели мне сообщить?
Барбюс покраснел.
— Я прошу прощения, капитан, в общем… то есть… мое сообщение гласит то же самое, только вот до меня дошло слово от… — он поджал губы и пожал плечами, — от, э-э, одного из моих источников, капитан. В общем, на случай, если ваш источник случайно не указал, капитан, шеф Тутти и госпожа Реддисма обе следуют на Аталанту. Их туда эвакуирует Император — вместе с двором, выходит.
Брим почувствовал, что заливается краской.
— Спасибо, шеф, И если говорить о благодарности…
— Вы никому не скажете, капитан? — перебил его Барбюс. — Это от одного из лучших моих источников.
— Шеф, — ответил Брим, улыбаясь вопреки своему смущению. — У меня на устах печать.
— Как и у меня, — сказал Барбюс. — Всегда. После, раздумывая, зачем Император решил сообщить ему об эвакуации Набоба с его двором, Брим нашел тысячу ответов — и ни одного. Наконец он с обычным карескрийским прагматизмом пожал плечами и решил не заглядывать в зубы дареному коню. На следующее утро он прибыл на планету для участия в совещании командиров эскадрилий в Адмиралтействе. Чудесное затишье в войне заставляло его чувствовать себя как в отпуске.
Почему-то бесконечные речуги этого дня об организации безопасности базы, кадровых вопросах, «своевременном» (что бы это ни значило) представлении отчетов аттестации офицеров, поддержании бдительности и прочей административной ерунде не вызвали у Брима особого интереса. Он тихо сидел в задних рядах, получая бесконечные листовки и памятки и пытаясь изобразить на лице заинтересованность, а при этом попеременно думал о будущем рождении дочери и таращился на Еву Картье, которая старательно делала вид, будто этого не видит.
Казалось, прошли столетия, но повестка дня стала подползать к концу. Брим соврал Молдингу и Араму, что им придется идти в город без него, потому что ему надо на еще один брифинг. Потом он пошатался вокруг, пока почти все офицеры не вышли из большой аудиторий Везерби, после чего дождался, чтобы вице-адмирал (засл.) Кейт Хант закончил разговор с Евой — Вут его знает, о чем. Наконец он вывалился из двери, как он надеялся, непринужденно и встретил ее «совершенно случайно» в сводчатом вестибюле Адмиралтейства.
— Ева! — воскликнул он в деланном изумлении. — Я и не знал, что ты сегодня здесь была.
Картье улыбнулась с наигранной скромностью.
— Ну уж, капитан Брим, — сказала она, приглаживая волосы. — А кто еще это мог бы быть, если бы не я?
— Никто — по крайней мере с моей точки зрения, — ответил Брим, решая на этот раз удержаться от карескрийских оборотов речи своей юности. — Особенно теперь, когда заседание закончено.
— А уж долгое оно было, правда? — спросила она, игнорируя подчеркнутую правильность его речи.
— Наверное, совещания идут на пользу, особенно длинные и скучные, — сказал Брим. — Но мне никогда не хватало ума понять, в чем эта польза состоит.
