– Госпожа, я не вру! – тихо скулил паренек. – Я случайно подслушал под дверью, как глава приказал привести палача! Я не знал, что мой амулет сработает на защитника! Это ошибка!
– Что?! – Кажется, Василий и Крис спросили это хором, Юля схватилась за сердце, а Маришка за голову.
– Я спешил сказать, что они не будут ждать до рассвета…
…Юльтиниэль бежала так, как не бегала никогда. Коридоры и повороты смазывались перед глазами, а за спиной раздавался топот остальных. Крис, понятно, от полуэльфийки не отставал, Маришка, воззвав ко второй половинке своей крови, – тоже, а вот как Василию и Альге удавалось удерживать темп, а иногда и перегонять нелюдей, одной Алив было известно. Только бы успеть! А там она всех тонким слоем размажет… воскресит и снова размажет за то, что покусились на жизнь ее отца. Он им империю спас, а они его на костер. Вот теперь у нее попляшут!
Проигнорировав последние десять ступенек винтовой лестницы, она спрыгнула на каменные плиты пола и, не обращая внимания на то, что боль обожгла босые ступни, силовой волной распахнула тяжелые двери в нижний зал.
– Стоять! – Призванная магия кружила вокруг девушки темными потоками, готовая по мановению мизинца разрушить все в радиусе десятка лиг. За ее спиной столпились остальные члены нашей небольшой компании: иномирец с отломанным от стены светильником (хоть какое-то оружие) и небольшим перочинным ножиком, полуобнаженная воровка со зверским выражением лица, полувампирка, завернутая в простынь, и венец всему – император в одних трусах и с непонятно откуда взявшимся фламбергом.
Палач в растерянности уронил факел себе на ногу…
Магистры, сбившись в кучку, попытались спрятаться за Ливием. Один герцог, привязанный к ритуальному столбу, оказался недоволен.
– Дочка, ты почему босиком? Простудишься! Марш наверх за обувью. И ты, Крис, нашел в чем бегать… Стыдно!
Покосившись на фламберг, девушка подумала, что потом обязательно обидится на Криса – будет знать, как чужие вещи утаскивать.
– А мы тут тебя спасать спешили, – шаркнув ножкой, смущенно улыбнулась Юльтиниэль. – Крис специально разделся, голый император – это оружие массового поражения.
Подтверждая ее слова, палач икнул от испуга.
Бред сивой кобылы, которую лягнул хромой мерин, увидев Хель! Вот правду говорят, что друзья хуже врагов – вторые всего лишь на тот свет отправить стараются, а первые везде достанут!
– И что вы мне мешаете спокойно казниться? Я специально вас наверх отправил… Нет, все равно примчались, – пробурчал я, думая, что все превращается в какую-то плохую комедию.
– Так ты что… специально сказал, чтобы нас обмануть, а сам на костер? – воскликнул Крис, возмущенно взмахивая огромным фламбергом (чуть не отрезал себе голову).
Интересно, откуда у него такая игрушка взялась?
– Вообще-то если совсем честно, да, – ответил я, думая, что от заклинания заморозки я скоро превращусь в сосульку и все-таки отправлюсь в чертоги Хель. Теперь костер мне казался очень хорошим способом согреться. А еще ужасно чесался нос – то ли выпивку чуял, то ли кулак, но из-за невозможности потереть переносицу (руки-то за спиной скреплены) я медленно, но верно зверел.
– Зачем? – Маришка помотала головой, стараясь закутаться в простыню так, чтобы тонкая ткань не обрисовала ее фигуру во всех деталях.
– Чтобы у вас, горе-спасители, проблем не было. Думаете, раз вы сюда ворвались в таком виде, меня тут же отпустят и простят? Амулет показал, что я проклят, а это значит, что ты, Юля, можешь лишиться титула и земель, ты, Кристиан, получить мятеж ордена, который восстанет против императора, который водится со слугами Хель, Альгу пожизненно запрут в какой-нибудь одиночке, припомнив все грехи, а Маришка и вовсе вслед за мной к Убийце отправится. Я о вас забочусь, а вовсе не суицидом в особо извращенной форме балуюсь, поймите же!
Подумал и добавил, правда, тихо-тихо:
– Разве что Василию ничего не будет…
Кажется, моей речью прониклись даже магистры. Только все-таки услышавший меня иномирец крякнул и закатал рукава своей кофты.
– Ладно, детки, разойдитесь, раз вам нельзя, я тут быстренько сам порядок наведу…
– Вообще-то я не это имел в виду. Все равно ведь остальные теперь будут сообщниками считаться. – Я поднял глаза к потолку, пытаясь понять, сколько еще терпеть этот фарс.
– Оррен, – жалобно позвал меня Ливий, – я тебя, конечно, могу отпустить, но ведь, если сорвешься, половина империи в руинах лежать будет. И к тому же знать, что…
По законам жанра, именно в этот момент совершенно неожиданно из ниоткуда раздался звонкий женский голос:
– А давайте поставим все точки над… хм… – в голосе послышалась задумчивость. – А над какой буквой в алфавите вашего мира ставятся точки? Ладно, проехали…
Рядом с помостом из воздуха соткалась сказочно красивая женщина. Чтобы долго не отвлекаться на рассказ о внешности неожиданной гостьи, скажу, что статуя во втором зале делалась точно с нее. Кожа женщины мягко светилась, а во взгляде плескались всеобъемлющая любовь и понимание. Пухлые губы мягко улыбались. Только на правильном красивом лице отражалась внутренняя борьба с памятью в попытке вспомнить наш алфавит. Но никаких сомнений в… подлинности… творца ни у кого не возникло. Перед нами, без сомнений, стояла Алив.
– Пресветлая… – Глава и магистры так шустро упали на колени, словно им подрубили ноги.
– Где ты носилась столько времени? Чуть не опоздала, – проворчал я.
Отразившийся на лицах всех присутствующих шок описанию не поддавался. Палач от переизбытка чувств упал в обморок.
Женщина покачала головой и оглянулась на меня.
– Ты без меня и шагу ступить не можешь… то костер, то еще какая-нибудь гадость. Оррен, может, тебя все-таки прибить, чтобы не мучился? – задумчиво спросила она, после чего щелкнула пальцами, разбивая мои оковы.
Вторым щелчком сняла заклинание заморозки. Я тут же принялся ожесточенно тереть нос.
– Спасибо за предложение, но не стоит, я лучше помучаюсь еще несколько сотен лет, если не возражаешь, конечно.
– Я? Да с какой стати – живи в свое удовольствие, – откликнулась женщина, накручивая на палец медную прядь и поворачиваясь к Ливию и магистрам, – правда, всегда находится какая-нибудь зараза, которая портит всю жизнь. Тоже мне, служители нашлись – с такими почитателями никаких ненавистников не надо. Вы зачем собирались сжечь моего верного соратника и друга, который с помощью дарованной ему силы не раз защищал ваш мир? Совсем совесть потеряли?! Я вот не успела, задержалась… Хорошо, что еще есть на свете верные друзья! А то горел бы ваш мир ярким пламенем за предательство своего защитника!
– Мм…
– Э-э-э…
– А-а-а... – Бедняги никак не могли прийти в себя после явления божества.
Один глава кое-как смог промямлить про амулет и метку. Алив печально вздохнула и уже спокойней, как маленькому ребенку, начала объяснять мужчине:
– Кому как не вам следует знать, сколь коварна моя сестра Хель. Она так и не смогла простить Оррену Риту того, что он убил ее слугу. Просто затаилась, выжидая самый удобный момент, по пятам невидимкой преследовала моего защитника. Ей нужно было лишь вовремя дотронуться до амулета своей силой, чтобы тот загорелся, он почувствовал в зале именно ее, а не слугу, а вы ничего не поняли. Из-за прямого вмешательства Хель я тоже получила право спуститься в этот мир. Скажите, вы поверили бы, если бы Оррен постарался доказать, что не мечен? Нет… скорее, доверились бы этим глупым, недоработанным игрушкам. Даже если бы он согласился проверить свою кровь, Убийца смогла бы довершить свое дело, и результат был бы тот же – костер. Но Оррен как истинный светловерец в первую очередь заботится о
