других. Он решил, что проще пожертвовать собой, чтобы близкие ему люди остались живы и здоровы, чем идти против всего мира. Ведь иначе слуга отыгралась бы на его дочери. Я думаю, вам хватит моего слова? Этот человек не является меченым! И его дочь тоже не слуга Хель! Наоборот, Юльтиниэль Рит отмечена мною и наделена светлым даром, – громко произнесла она. – Понятно?!
– Да, Пресветлая мать, – промямлили орденцы, не предпринимая попыток подняться на ноги.
Кто же отважится спорить с творцом? Не нужно было обладать даром, чтобы видеть, как ярко светится аура женщины, как пляшет вокруг нее сила – нет, не магия, но всемогущество. Такое иллюзией создать невозможно. Разве что эта странная пустота в нежно-зеленых глазах с красными крапинками…
– Я приношу свои извинения, – сказал Ливий, косясь в мою сторону, – все обвинения сняты… Оррен, ты можешь быть свободен. Хотя я не надеюсь, что ты сможешь простить…
Я покачал головой, разглядывая прекрасную женщину – та, прищурившись, смотрела на Юльтиниэль. Моя небольшая команда в полном составе пыталась придать глазам нормальный размер и вспомнить, как правильно нужно дышать.
Палач продолжал пребывать в состоянии беспамятства.
Точно комедия! Дурацкий спектакль! Так и хотелось кого-нибудь убить. Или попросить, чтобы быстро опустили занавес, после чего со всем разобраться. Уловив мои мысли, Алив улыбнулась:
– Если все недоразумения разрешены, я прошу вас оставить нас наедине с Орреном. Это возможно?
Глава тут же поспешил ее убедить, что да, конечно, возможно. Все шустренько поползли к выходу, оглядываясь и перешептываясь.
– Подождите меня в верхних комнатах, – попросил я друзей, представляя, сколько у тех возникло вопросов.
Василий покивал.
– И заберите, пожалуйста, это… – Алив пальчиком указала на тушу палача. – И да… маленькое предупреждение, если кто-то попытается подслушать, то умрет. – Женщина нежно улыбнулась, и все планы двух остроухих хулиганов по получению закрытой информации мигом испарились в неизвестном направлении. Проверять правдивость слов творца не захотелось никому.
Двери с шумом захлопнулись.
Несколько секунд я продолжал разглядывать женщину, после чего вынес вердикт:
– Рыжий цвет тебе не идет. И вообще, дурацкая иллюзия. – Да, я сказал, что невозможно создать такую иллюзию… Но только это не удастся сделать существу, рожденному в нашем мире, а другому творцу запросто.
Женщина расхохоталась, скидывая с себя личину Пресветлой Алив. Безумный смех отразился от каменных стен, заставив меня неприятно поморщиться.
– Так лучше? – криво ухмыляясь, уточнила худая женщина со спутанным колтуном волос на голове и темными кругами под глубоко запавшими пустыми глазами, поправила поношенную одежду. – Я старалась полностью скопировать манеру рыжей одеваться и эффектно появляться из ничего. А ты все равно почувствовал…
– Да, Хель, так лучше. Я очень рад тебя видеть. Хотя, признаюсь, сюрприз получился тот еще. Не ожидал, что придешь. А врешь ты по-прежнему складно.
Сел на доски помоста, похлопав ладонью рядом, чтобы Убийца не стояла над душой. Она покачала головой, но все-таки устроилась, поджав под себя ноги и ссутулившись. Я невольно отметил, что Юля тоже очень любит так сидеть, хотя, на мой взгляд, это ужасно неудобно.
– Спасибо, стараюсь. Искусство лжи еще никому не вредило. А куда бы я делась? – удивилась Хель. Сейчас она выглядела обычной усталой женщиной, которой надоело постоянно терять рассудок, становясь неуправляемой. – Что бы там ни было в прошлом, глупо из-за этого обрекать тебя на смерть. Да и… Юльтиниэль… – это имя далось творцу с большим трудом, – на пользу бы такие потрясения не пошли.
– Так это ты мне сказала, что ее нельзя проверять? Почему? С чего бы такая забота о моей дочери? – подозрительно уточнил я, хмурясь.
На долю секунды мне показалось, что она все-таки скажет правду.
Хель сказала, но не то, что я надеялся услышать:
– Алив выбирала себе игрока, как обычно, решила особо не думать, а опять свалить всю ответственность на Ритов, не разобралась, что к чему… вот и довыбиралась. Я тоже хороша, не проверила. Каждая из нас успела отметить ее своей силой. Ну подумаешь, ошиблись? – Хель флегматично пожала плечами. – Так что дочери… твоей тоже не рекомендую под действие амулета попадать. Нет-нет! – Женщина смешно замахала руками, правильно расценив выражение моего лица. – Не начинай про правила – я сама придумала, что меченый может быть только один. Но, как известно, на каждое правило должно быть свое исключение. И да, академию закончит, можешь предложить Юльтиниэль в нашу школу перейти – примем с распростертыми объятиями. С такими, как у нее, силами она даже со старшим поколением может сравниться. Так что не удивляйся такому магическому потенциалу, он не от рождения у девочки.
Вот и вторая часть пророчества открылась. Да уж, если творцы ошибаются, то только по-крупному. Может, мне не стоит говорить дочке, что она обладает силами полноценного творца? Знаю ее, она сразу же такое устроит, что потом никто не исправит.
– Как ты хоть живешь? – зачем-то спросил я.
– Как обычно, – она пожала плечами и встряхнула головой, чтобы убрать со лба неровные темные пряди, – периодически за тобой приглядываю. Как оказалось, не зря. Ну да ладно! Все. Тебя спасла, про ошибку рассказала, рыжей подлянку устроила, что-то еще? Нет, кажется, ничего не забыла. Пойду, пожалуй, пока Пресветлая не просекла мое вмешательство. Такой скандал закатит, а потом как обычно: «А куда делись три мира? Только что на месте были!» Удачи, Оррен.
Хель попыталась улыбнуться, но потерпела фиаско и, кивнув, растворилась в воздухе.
– Удачи, – согласился я.
И, кряхтя, поднялся с места.
Ну и денек, скажу я вам! И врагу не пожелаешь! Но зато все стало на свои места, и можно было со спокойной совестью заниматься устройством девочек в академию и разбирательством со странными личностями, которые притворились орденцами и напали на императора. А потом домой! К Хель такие приключения. Запрусь в комнатах с бутылкой чего-нибудь крепкого и вспомню былые годы. Сколько же там всего происходило! И веселого, и печального – разного.
Столько, что расплачиваться приходится до сих пор…
Наверху меня уже ждали в полном составе, устроившись на кровати Василия и прожигая дверь голодными взглядами. И стоило мне устало заползти в комнату, как дочка тут же осведомилась насмешливым-насмешливым голосом:
– И что это было?
– Бред больного воображения. – Я прилег на свободную кровать и прикрыл глаза.
Кажется, я заработал эмоциональное истощение.
– Это-то понятно, но почему я не знакома с тем фактом твоей биографии, что ты чуть ли не лучший друг Пресветлой Алив?!
– Ага, – согласились остальные.
– Ох, доча, ты со столькими фактами моей биографии незнакома, что можешь не забивать свою светлую голову такими пустяками, – вздохнул я, понимая, что выспаться мне, похоже, не дадут. – И, кстати... – проверил, что нас никто не подслушивает, – это была не Алив, а Хель…
Молчание было мне ответом. Вот и хорошо, может, успею уснуть, пока те будут приходить в себя. Не успел… На меня сверху что-то плюхнулось, судя по всему, это «что-то» было кем-то, а именно моей дочкой. Обняла руками за шею.
– Да хоть сам наместник Хель! Я так за тебя испугалась. Папочка, прости меня, пожалуйста, что я в это тебя втянула… Честно, я постараюсь исправиться! – всхлипнуло мое чадо под дружный вздох умиления остальных.
Так и хотелось спросить, что же такое померло в императорском зверинце и не начался ли за окнами конец света. Но вместо этого я пробормотал:
– Ты только не плачь, а то мне будет сыро и неуютно. Прощаю я тебя, конечно. Только дай мне
