насмешливо прокомментировала:
– У любовницы задержался? – Альга соблазнительно потянулась и плавно перетекла в сидячее положение, рассматривая меня из-под опущенных ресниц.
Захотелось сказать, что сразу у двух, но вместо этого ответил правду:
– Решал Маришкины проблемы. Придется через час поучаствовать в одном ритуале, и надеюсь, с ней все будет в порядке.
– О-о! – Альга мигом оставила свой тон. – Так она тебе рассказала про кровь?! А то я боялась, что мне придется самой с девочкой беседовать. Решил поработать донором?
– Да, подумал, что с меня не убудет. Так что тебе стоит вернуть на себя хоть часть одежды, чтобы не представлять отвлекающий фактор. Ритуал проведем здесь.
– Эх… – Женщина нехотя выскользнула из-под одеяла и потянулась к брошенной на стул длинной кофте. Видимо, воровка решила, что этого вполне хватит. – Ой! Оррен! Что я узнала! – внезапно вскрикнула она, делая большие глаза, словно собиралась открыть какую-то величайшую тайну всей множественной вселенной, неизвестную даже творцам.
– Ну-у, время у нас еще есть – рассказывай. – Я сел на край кровати, приглашая Альгу присоединиться, а не стоять столбом посреди комнаты, и приготовился слушать, что же такое воровка узнала во время своего импровизированного шпионажа.
Надо заметить, что подслушанное неожиданностью для меня не оказалось. Еще на совете я понял, что все спокойно в Лирии только на первый и весьма наивный взгляд. На деле же все куда сложнее и серьезнее. По-другому получиться и не могло – Кристиан должен был понимать, когда совершал свои глупости, что любой поступок влечет за собой последствия. Иногда их сложно спрогнозировать, иногда они очевидны. Однако, кажется, крестник понадеялся, что в нужный момент просто сделает жалобный взгляд, робко проблеет: «Извините, я больше не буду…» – ему простят все старые прегрешения, и он со спокойной совестью примется развлекаться дальше.
И именно поэтому, возвратившись из прошлого, ему придется самому разбираться с заговором и убеждать Лирию, что, возможно, такой правитель, как он, все-таки сможет приносить нашей империи пользу, а не только советников гонять и с орденом ссориться.
В том, что Леран недолюбливает (это еще мягко сказано!) Криса, сомневаться не приходилось. Я даже не мог винить в этом главнокомандующего Дирра. А вот чью сторону решит занять в этом конфликте Ливий, было бы интересно узнать, но, кажется, глава еще сам не определился со своими предпочтениями.
– А может, мы его прибьем по-тихому? – с надеждой спросила Альга после того, как я объяснил ей свою неестественно-спокойную реакцию. – Неизбежные военные потери… и все такое. Ты говорить красиво умеешь – докажем как-нибудь, что он сам с башни спрыгнул, а не герцог Рит его мечом в спину тыкал…
– Добрее надо быть к людям, добрее, – наградил Альгу укоряющим взглядом. – А Крис сам виноват – вот пусть и думает, что делать. Уж это разгребать за него я точно не буду.
– Может, ты согласишься стать императором в таком случае? – Альга как-то слишком серьезно вдруг на меня посмотрела. – Я, конечно, никакую родовитую фифу к тебе не подпущу, даже не надейся, но все- таки заманчиво все это…
– Вот уж не думал, что ты о власти мечтаешь! – посмотрел на воровку другим взглядом, с удивлением после стольких лет дружбы открывая в женщине новую сторону, к которой я еще не знал, как относиться.
– А кто о власти не мечтает? Хотя не все понимают, что к ней еще и ответственность прилагается. А- а, – она махнула рукой, – ладно, не соглашайся.
– Спасибо.
Внутренние часы подсказывали, что вот-вот время, отпущенное вампиру для приготовления своего «волшебного настоя», подойдет к концу, и в комнату придет Маришка, ожидающая, что все обязательно будет хорошо…
Ее подводить нельзя.
Альга, словно прочитав мои мысли, поднялась с кровати и начала приводить покои, пребывающие в живописном беспорядке, в относительно приемлемый вид. С учетом того, что все, кто мог, уже и так успели насладиться царящим у нас бардаком, этот порыв был несколько излишним, но останавливать женщину я не стал, любуясь ее движениями и неожиданно появляющимся порядком.
– Тебе придется отдать много крови? – обеспокоенно спросила Альга, поворачиваясь ко мне с зажатым в руках одним сапогом, пару которого она и пыталась в данный момент (пока безуспешно) отыскать. – Мне сходить к лекарю за кроветворным и восстанавливающим зельями?
– Вэр сказал, что девочка сама почувствует, сколько нужно…
– Надеюсь, Маришка знает, что делает. Как бы я ни переживала за ее способности, твоя жизнь мне все равно дороже. Да что тут говорить?! – неожиданно рассердилась она. – Ты только недавно на ноги после проклятия и болезни встал, а уже геройствовать собираешься!
– Решила меня отчитать за несколько минут до ритуала? Я рад, что ты обо мне заботишься, но, кроме меня, Маришке никто не поможет. Я вроде не сахарный – растаять не должен.
– Если что-то пойдет не так – своими руками этого кровопийцу придушу. А я ему еще помогать вздумала! – Альга бросила сапог на пол с такой силой, будто это он был виновен во всех наших бедах, после чего направилась к двери.
– Ты куда? – рассеянно крикнул я ей вслед.
– За зельями… – Альга сделала несколько шагов по коридору, а потом вернулась назад. – Как раз они идут – во-он из-за поворота показались. Без меня не начинать. Понял?
Я подумал, что заботливая нянька в Альге проснулась, как всегда, совершенно некстати.
– Понял, конечно. Куда я денусь?
В деревне не нашлось ни одной души – ни мертвой, ни живой. Также не было ни крыс, ни вездесущих тараканов, даже мухи с муравьями куда-то исчезли. И от этого с каждой секундой вынужденного пребывания в черте селения становилось все страшнее, а ожидание чего-то неотвратимого казалось совсем невыносимым. Даже Альга, наступив на горло своей гордости, тонким, срывающимся голосом просила, чтобы они покинули это место и как можно быстрее, до наступления ночи, отъехали на максимальное расстояние. К ней присоединились и остальные, по очереди пытаясь усовестить Рита.
Узкие темные окна игра воображения затемняла, превращая в пугающие провалы, а скрип распахнутых ставен, в обычное время воспринимающийся как нормальное дополнение к деревенскому шуму, сейчас звучал особенно зловеще. С наступлением сумерек окружающая действительность лишалась красок, обесцвечиваясь и серея, словно теряя какие-то границы. Под ногами шуршал мелкий щебень – слишком громко в окутавшей пустую деревню тишине.
Оррен упрямо поджимал губы и как заведенный повторял, что здесь им будет безопаснее, чем за пределами хилой ограды.
– Да что здесь может быть безопасного?! – наконец взорвался Талли.
– То, что все
– Вот и оставайся сам. Мы тебя в лесу подождем, – буркнула Альга, первой направляясь обратно к воротам.
За ней, растянувшись вялой, уставшей цепочкой, поплелись остальные, ведя в поводу своих коней. Те, почувствовав, что они уходят из этого жуткого места, переставляли копытами куда охотнее. Оррен же остался стоять посреди улицы, как-то странно смотря в спины друзьям. Оглянувшаяся на своего будущего отца Юльтиниэль замерла на месте, увидев спокойный взгляд Рита, уверенного, что никуда его спутники не денутся – поупрямятся, как дети малые, немного потопают ногами, а потом вернутся обратно.
И неожиданно полуэльфийка решилась: наладить действительно нормальные отношения с Орреном, а не их жалкое подобие, которое было сейчас, могла бы помочь именно такая ситуация: все уходят, а она остается рядом с ним, показывая, что верит и доверяет. Идеально и страшно одновременно.
Страшно потому, что Юля прекрасно понимала – это слишком очевидный шанс, и Хель могла намеренно пожертвовать целой деревней, чтобы подружить ее с Ритом. А значит, эта жертва не должна
