складной туристический стул без сиденья, найденный на той же свалке.
Еще сюда забредали крысы. Они таскали объедки, рылись в тряпье. Иногда Васек застигал их и безжалостно убивал, справедливо считая голохвостых грызунов не хуже любой другой закуски.
Самое главное были припрятано в тайнике – там, где ржавый пол контейнера провалился и открыл внушительную нишу, идеально подходящую под тайное ухоронище. В свое время бомж Васек даже вырыл небольшой погреб, в котором при необходимости можно было поместиться самому.
Сейчас, летом, здесь было почти пусто. Лишь валялся закопченный эмалированный чайник (предмет ценности по причине полной своей исправности), пара кирзовых сапог, стыренных давеча на стройке в Верхнем городе, и самое главное: почти полная бутылка «Мелочной» – некачественной и мутной водки по сорок рублей за поллитровку.
Это все, что осталось после вчерашней попойки с Витьком. Увидев вожделенный сосуд, Василий почувствовал слабый укол совести (Витек больше не разделит с ним трапезу) и куда более сильное удовлетворение (Васек выпьет все сам).
Что он и сделал, потому что момент требовал. Плотно задернув пыльную, в пятнах, штору, он поднял бутылку и стал поспешно опорожнять ее из горла. От водки мощно шибало сивухой, из глаз катились горючие слезы, рот искривился, но это было то, что нужно. Лейся, родная, да побольше, лишь бы заглушить, выбить из памяти, как Витек сливается со своим ожившим отражением, как начинает в нем растворяться. Лейся, паленая гадость, и, может быть, с утра все покажется не таким уж и страшным.
Может быть, с утра это покажется сном. Может быть, белой горячкой.
Василий был согласен и на это, лишь бы только это не было правдой.
– Не было! – твердо сказал Васек, ощущая, как мир привычно плывет и наполняется отупляющей благостью. – Не было... – это уже не так твердо.
Он перевел дух, ощущая, как в желудке плещется буйное тепло. Потом запрокинул голову к небесам и заорал громогласно:
– НЕ БЫЛО!!! НЕ БЫ-ЛО!
Его крик слышали многие. Двое одиноких прохожих, каждый из которых возвращался к себе домой заполночь, вздрогнули синхронно, оглянулись и, втянув голову в плечи, поспешили к своим жилищам.
А тот, которого якобы не было, даже не дрогнул. Он, напротив, широко и дружелюбно улыбнулся окружающей ночи, а потом направился прямо на голос.
Спиртное на пустой желудок и стресс подействовали сразу и с оглушительной силой: исторгнув свой вопль, Васек минуту приплясывал на месте, прихлебывая горячительное из горла, а потом ноги зацепились одна за другую и он тяжело рухнул на тряпье. Бутылка вылетела из руки и вдребезги разбилась о стенку контейнера.
Васек достиг того, что хотел, и отошел в мир сновидений, где ничто не происходит по-настоящему.
Утро он встретил в полном единении с природой – то есть лицом вниз в куче кишащего насекомыми тряпья. Когда он зашевелился, многолапые и усатые разбежались в разные стороны, и лишь с пяток самых храбрых еще маршировали по испитой Васильевой роже.
Судя по ощущениям, которые испытывал бывший выпускник районной средней школы (с красным дипломом), тараканы маршировали и внутри его головы.
Чахлый свет скрытого облаками солнышка едва пробивался сквозь ширму, однако и этого хватило, чтобы глаза Василия обильно заслезились. Он охнул, с трудом приподнялся и принял полулежачее положение. Громко чихнул от царящей кругом пыли и тут же схватился за голову, чтобы она ненароком не разорвалась. С умным видом уставился на ширму, став в этот момент неуловимо похожим на брата Рамену, с той разницей, что вместо просветления Васек находился в абсолютнейшем затемнении.
Что-то ведь было? То, из-за чего он вчера так надрался?
Что?
Потом он вспомнил. Глаза его, доселе бессмысленные, вдруг растерянно моргнули, а потом испуганно расширились, когда пришло осознание.
– Нет, – сказал Василий сипло, – не было...
Но это было. Он помнил точно. Он помнил все до последней детали с пугающей ясностью.
А спустя еще мгновение он понял, что не один.
Ощущение пришло почти незаметно: так вы чувствуете, что открылась дверь, когда холодный язык сквозняка овевает ноги. Вы можете говорить себе сколько угодно, что вам показалось, и никакого сквозняка нет, но стоит подойти к двери – и она действительно окажется открытой. Так и здесь: маленький ледяной червячок внутри – пресловутое шестое чувство шевельнулось вдруг, а потом послало в мозг сигнал тревоги.
Опасность была рядом. Совсем рядом – и потихоньку приближалась к лежке. Давила.
Самое неприятное заключалось в том, что Василий знал, КТО находится возле контейнера. И приблизительно догадывался, что ему надо.
Васек рывком сел, сердце билось как сумасшедшее, кровь стучала в висках, а легкие жадно хватали воздух. Похмелье исчезло, захлебнувшись в адреналиновой волне. Василия пробила холодная испарина, он напряженно вслушивался.
Птичье пение – довольно вялое по причине дождливого дня. Звуки автомобильных двигателей с близкой улицы. Шум воды, отдаленно – это с речки.
Хруст ветки совсем рядом. Сухая хворостина, их тут много нападало с окружающих деревьев. И вот теперь она хрустнула под чьей-то незнакомой ногой.
Полноте, да незнакомой ли?
Василий прикусил костяшки пальцев, впился в них зубами. Зародившийся страх быстро уступал место
