– Был какой-то разговор насчет такой возможности, – сказала Эви, думая, как бы уйти от определенного ответа. – Но, конечно…
Она указала в сторону столика и пыли на нем, которая, казалось, постепенно исчезала, словно сдуваемая ветерком, которого никто из них не чувствовал.
– Как это может быть Хейли, если Хейли последние три года стояла в урне в кухне? – не успокаивалась Гвен.
– Перед тем как вы вошли, Джиллиан как раз сказала, что этот прах не Хейли. Вы не знаете, почему она в этом так уверена?
– Она всегда отказывалась верить в это, – ответила Гвен, снова откусывая печенье. – Даже когда было подтверждено, что это останки человека, она не приняла этого. Как будто в доме без ее ведома мог сгореть кто-то еще.
Гвен замолчала, жуя печенье. Эви отхлебывала обжигающе горячий чай и ждала.
– Я иногда думаю, что, может быть, это была моя вина, – после паузы сказала Гвен. – Возможно, мне еще очень давно нужно было как-то помочь ей. В те дни, правда, не было никакой этой чуши со всякими там сентиментальными консультациями – не обижайтесь, дорогая, – и люди как-то обходились без этого.
– Так вы считаете, что Джиллиан некоторое время назад могла требоваться ваша помощь? – спросила Эви. – У нее были проблемы в школе?
– Да нет, обычные для подростков вещи, ничего серьезного, – ответила Гвен, ставя чашку на ковер и отряхивая крошки с пальцев. – Курила за сараем для велосипедов, целыми днями где-то шаталась. Нет, я говорю о том, что произошло с ее младшей сестрой. Когда Джиллиан было двенадцать. Она, наверное, вам рассказывала.
Теперь Гвен внимательно смотрела на Эви. Складки вокруг ее рта, казалось, стали жестче. Потом она нагнулась, взяла свою чашку и долго пила из нее. Когда она ее опустила, Эви увидела влажные полоски на ее щеках.
– Мне очень жаль, – осторожно сказала Эви. – Но Джиллиан никогда не упоминала о своей сестре.
Гвен потянулась вперед и поставила чашку на журнальный столик.
– А вы ее спросите, – ответила она.
– Я ценю ваш совет, – сказала Эви, – но мы с Джиллиан говорим только о том, о чем она сама хочет мне рассказать. Было бы неправильным навязывать ей какую-то тему. Если у Джиллиан была сестра, я должна подождать, пока она сама захочет поговорить о ней.
– Ну, тогда вы можете ждать очень долго, – сказала Гвен. – Со мной она точно никогда не хотела об этом разговаривать. Но, возможно, вам следовало бы об этом знать, особенно если… – Она посмотрела на журнальный столик, туда, где на слое мягкого пепла стояла ее чашка. – У Джиллиан была младшая сестра, которую звали Лорен, – продолжала она. – Она упала в пролет лестницы, когда ей было восемнадцать месяцев. Кто-то оставил открытой дверь. Скорее всего, это была Джиллиан, хотя сама она никогда в этом не сознавалась. Лорен споткнулась об порог, упала и ударилась о каменную плитку пола в прихожей. После этого она жила еще три дня, но уже не пришла в сознание. И я больше не видела, чтобы она открывала глаза.
– Мне очень жаль, – сказала Эви. Еще один мертвый ребенок… – Я действительно ничего не знал а. Как ужасно было для вас обеих, когда вы потеряли еще и Хейли.
Еще один ребенок разбился, упав с высоты?
– Да. После этого случая моя супружеская жизнь продолжалась очень недолго. Видите ли, это Джон нашел ее. И никогда не смог этого забыть.
У Эви запищал мобильный. Текстовое сообщение.
– Извините, – сказала она, вытаскивая его из кармана и глядя на экран. Судя по стилю, это мог быть только викарий. Шесть вопросительных знаков, после чего стояло две буквы X и одна Г.
– Мне нужно идти, – сказала Эви. – Спасибо за доверие. Я загляну к вам через пару часов, к этому времени Джиллиан должна будет уже проснуться. И мы решим, что делать. Идет?
15
У дверей церкви Гарри остановился, пропустив троих офицеров вперед. Вокруг по-прежнему топтались репортеры. Раштон и двое детективов прошли мимо, не отвечая на их вопросы, и скрылись в доме Флетчеров.
– Это правда?
Гарри обернулся. Высокий крупный человек, выплывший из тумана, словно джинн из бутылки, видимо, дожидался позади церкви, чтобы застать Гарри одного.
– Привет, Майк! – сказал он. – Как вы с Дженни?
– Так это правда? Они действительно нашли в могиле Люси двоих других детей? И у обоих проломлены головы?
Майк Пикап, муж Дженни, тяжело дышал. Его лицо было еще краснее, чем обычно, уголки рта подрагивали.
– Неужели какой-то ненормальный ублюдок использовал могилу моей дочери, чтобы…
Гарри взял его за руку.
– Пойдемте, – сказал он. – У меня в ризнице есть кофе.
Пикап не двинулся с места.
– Я расскажу вам все, что смогу, – добавил Гарри.
Это произвело желаемое действие, и Майк позволил себя увести. Пройдя последние несколько шагов по дорожке до ризницы, они вошли в открытую дверь.
Она подверглась вторжению. У стены стояли двое офицеров полиции и пили кофе. Еще один изучал план церкви, разложенный на рабочем столе Гарри. Кристиана Реншоу мыла чашки. Ризница превратилась в штаб расследования.
Взяв у Кристианы кофе и кивнув в знак благодарности, Гарри прошел к алтарю, спустился со ступенек и остановился у первого ряда скамеек. Они с Майком сели.
– Рассказывая вам все, я нарушаю тайну следствия, – сказал Гарри, – но все-таки делаю так, поскольку считаю, что вы имеете право это знать.
Кофе был сварен какое-то время тому назад и был не очень горячим. Гарри сделал два глотка, скорее, чтобы выиграть время, чем из-за того, что хотел пить.
– Прошлой ночью были найдены останки трех маленьких детей, – начал он. – Такое впечатление, что все они вывалились из могилы Люси, когда обрушилась стена кладбища. Одно из тел было более-менее достоверно идентифицировано как Люси, точный ответ будет зависеть от анализа ДНК, который, я думаю, Дженни уже сдала сегодня утром. Личность двух других пока не установлена.
– Люди говорят, что там та маленькая девочка, Меган, – сказал Майк. – Я принимал участие в ее поисках. Из-за этого два дня не работал ни минуты. И вывел всех своих парней. – Он поставил чашку на полочку для молитвенника и принялся рыться в карманах. – Я так сочувствовал ее родителям! – продолжал он. – Я знаю, что такое потерять ребенка.
– Как Дженни? – спросил Гарри, когда Майк вынул из кармана пачку сигарет и замер, уставившись на нее.
– Она на все утро заперлась со своим отцом и старым Тоби, – ответил тот. Он перевернул пачку вверх ногами, и Гарри услышал, как сигареты мягко стукнули о картонную крышку. – Семейное совещание, – сказал Майк, снова переворачивая пачку. – Меня это, ясное дело, не касается. Я тут не более чем наемная рабочая сила. – Он открыл пачку и вытряхнул сигарету на ладонь.
Туман с улицы, казалось, просачивался внутрь церкви. Здесь никогда не было так сыро. Похоже, где-то зажгли электричество, потому что свет в помещении казался более тусклым.
– Горе влияет на людей по-разному, – сказал Гарри, удивляясь горечи, которая прозвучала в словах Майка. – Я слышал, что между отцами и дочерьми есть особая связь.
В пальцах у Майка Пикапа была сигарета. На глазах у Гарри она начала медленно сгибаться. Глаза Майка блестели. Он делал медленные глубокие вдохи, словно стараясь не дать себе сорваться. Потом покачал головой. Бесполезная сигарета наконец сломалась.
– Это была даже не моя дочь, – сказал он. – Что вы на это скажете, Гарри?
– Вы имеете в виду, что не были биологическим отцом Люси? – спросил Гарри.
