– Я какое-то время работала в Австралии. Изучала ящериц, но встречалась и со змеями. Я видела людей, которым удалось выжить после укуса тайпана. Но слышать о тех, кто погиб, приходилось намного чаще.
Мэт замолк. Отличный повод поставить точку в этом разговоре.
– Существуют два подвида тайпанов, – услышала я собственный голос, – тайпан прибрежный и внутриматериковый. Яд прибрежного тайпана настолько токсичен, что яда, выделяемого при одном укусе, достаточно, чтобы убить двадцать семь человек.
– Господи! И мы поймали одного из них?
– Нет. Я полагаю, что это внутриматериковый подвид. Кажется, у этих змей имеются оранжевые отметины. У нашего приятеля вдоль спины тянется бледная оранжевая полоска.
– Спасибо и на этом! И скольких людей может убить яд от одного укуса внутриматерикового подвида?
– Шестьдесят два человека. – Я рискнула искоса взглянуть на собеседника – лицо Мэта оставалось непроницаемым.
– Можно я положу контейнер на заднее сиденье? – наконец проговорил он.
Я не удержалась и рассмеялась. Через секунду рассмеялся и Мэт.
– Полицейские сказали, что они собираются делать? – поинтересовалась я, когда мы отсмеялись, а последовавшее за этим молчание становилось неловким.
Мэт взглянул на меня, казалось, он хотел что-то сказать, но передумал.
– Утром они направят куда следует запрос по поводу тайпана, – произнес он, помолчав. – Узнают, не заявлял ли кто о пропаже.
– А ужи?
Он пожал плечами.
– Вряд ли им можно предъявить обвинение в незаконном проникновении в жилище и посадить за решетку. Полиция уже все осмотрела в доме в поисках отпечатков пальцев, но при таком количестве домочадцев и гостей это мало что дает. Нет никаких видимых признаков взлома.
Я уже решила, что на сегодня с меня довольно разговоров, не то я бы поинтересовалась, откуда ему так хорошо известно о работе полиции. Мы уже были недалеко от клиники, я молча вела машину и, хотя не отрывала глаз от дороги, чувствовала, что он наблюдает за мной. Лучше бы уж он сел за руль!
– Что скажешь? – спросил он. – Еще одна шутка природы?
Я на секунду задумалась. Одна змея в доме – явление необычное, по вполне объяснимое. Несколько десятков, включая одну не встречающуюся в этих местах тварь, – совершенно другое дело.
– Трудно найти объяснение тому, что такое количество змей смогло проникнуть в дом без посторонней помощи, – сказала я через пару секунд.
– Да уж, – согласился Мэт. – Неужели всему виной наши местные вандалы? Может, им надоело резать телефонные провода и разбивать окна?
Я кивнула, но тут же вспомнила мокрые следы и водоросли, которые видела на полу в длинном доме. То же самое я заметила в доме Хьюстонов, когда спасала маленькую Софию от гадюки. Чтобы отловить несколько десятков змей, включая парочку ядовитых, необходимы соответствующие навыки. Вряд ли такими навыками обладают вандалы, исписывающие стены домов. От меня ждут ответа? Я уже и так увязла в этом деле больше, чем мне хотелось бы.
– И то собрание в доме у Клайва Вентри могло натолкнуть их на мысль. – Вопреки моим намерениям я опять слышала собственный голос. – Все стали опасаться змей.
– Да, хотя раньше их не боялись, – согласился Мэт.
Вновь повисло молчание. Мы выехали на основную дорогу, совершенно пустынную в этот ранний час. На востоке таяла ночная чернота, небо приобретало серебристые тона; перед нами раскинулись девонские пустоши. От внезапного звонка телефона я подпрыгнула на сиденье.
– Это мой, – сказал Мэт, но даже не пошевелился, чтобы ответить на звонок. Телефон продолжал звонить. – Я бы и сам достал, но не уверен, что мы для этого достаточно близко знакомы, – сказал он. – В левом внутреннем кармане.
Ну конечно же! На мне была его куртка. Он перегнулся и правой рукой взялся за руль. Я почувствовала запах Мэта – его кожи, волос – и запах кофе, который он недавно пил.
Вся сжавшись, я стала ощупывать его куртку, пока не наткнулась на телефон и не вытащила его из кармана. Мэт откинулся на спинку сиденья, я вновь взяла управление машиной на себя, испытав огромное облегчение от того, что хотя бы на несколько минут его внимание будет приковано не ко мне. В основном говорили на том конце линии, Мэт лишь односложно отвечал. Минут через пять он нажал на кнопку отбоя.
– Это звонили из больницы, – сообщил он, кладя телефон в карман рубашки. – С Ником все в порядке. Место укуса воспалено, это не вызывает опасений, дыхание и температура в норме. У него не наблюдается ни одного из симптомов, что были у Джона Эллингтона. За его состоянием будут внимательно наблюдать, но пока оно, кажется, стабильное.
– А как остальные члены семьи? – спросила я, вспомнив о дохлой змее, которую обнаружила в спальне дедушки.
– У старого доктора Эмблина небольшое сотрясение мозга. Вероятно, он в суматохе ударился головой. Мэнди с детьми в полном порядке. Они все в больнице, но укусов больше ни у кого нет.
– Слава Богу!
– Да уж. Но в наши дни существуют противоядия, применяемые при укусах большинства змей, верно?
– Что касается укусов европейских змей, то противоядие можно найти без труда. Даже у нас в клинике. Стоит взять несколько ампул домой.
– А как насчет этого паренька? – поинтересовался Мэт, указывая на контейнер у себя на коленях.
– Существует противоядие и на яд тайпанов, – заверила я, – но эти змеи обычно встречаются в отдаленных уголках Австралии. Так что этим противоядием запасаются в тех местах. Необходимо выяснить, где оно имеется, и попросить, чтобы отправили в какой-нибудь крупный город Австралии, а оттуда в Лондон. Потом курьер доставит его сюда. Правда, на это уйдет слишком много времени.
Мэт минуту помолчал.
– Значит, если одного из нас эта змея сегодня укусит, шансов нет? – наконец спросил он.
Я промолчала, понимая, что так оно и есть.
9
К рассвету ужи благополучно обрели временный приют в нашей клинике. В понедельник утром, если они окажутся здоровыми, мы выпустим их на свободу. Я пообещала, что сделаю это подальше от поселка. Прежде чем покинуть клинику, я достала из холодильника маленький контейнер с противоядием на яд гадюки, решив подержать его в своем холодильнике пару недель. На всякий случай.
Дьявол из преисподней, как окрестил тайпана Мэт, все еще находился у меня. Я высадила Мэта у его дома, вернула ему куртку и поблагодарила за помощь. Сама, вернувшись домой, быстро приняла душ, позавтракала, вновь села за руль и двинулась в путь.
Приют фонда «Эол»[6] находится в окрестностях Бристоля, он создан для передержки рептилий. Этот фонд был основан добровольцами и существует за счет благотворительных взносов. Здесь принимают бывших домашних любимцев-пресмыкающихся: змей, ящериц, черепах. Раненых, брошенных или просто взрослых особей, которые выросли настолько, что хозяева уже больше не в состоянии с ними справляться. В случае необходимости предоставляется и ветеринарная помощь, потом большинство подопечных пристраивают в подходящие места.
Я узнала о приюте и людях из «Зола» – невоспетых героях ветеринарии, – когда училась на первом курсе ветеринарного колледжа, и с тех пор в меру сил оказывала им помощь. Там всегда были мне рады, потому что помощь в подобных делах лишней никогда не бывает. Намеренная жестокость или просто наплевательское отношение – этого пресмыкающимся всегда достается с избытком, чего они не заслуживают.
Однажды в канун Рождества я работала во вторую смену, тогда в приют доставили бородатую ящерицу – хорошо известное пресмыкающееся родом из Австралии. На всем ее теле были ужасные следы ожогов. Ее
