сегодня туда собираетесь. Я заплачу.
— Поехали, — пожал плечами Константин.
— А когда?
— Да вот сейчас я тут… И поедем.
— А в магазин я успею? Надо же взять что-то с собой в дорогу. Сколько нам ехать?
— Доедем.
— Так я схожу?
— Ага.
Гурский сходил в магазин, уложил в пластиковый пакет купленное курево, нарезанную ветчину, большую бутылку минеральной воды, буханку хлеба и два небольших поллитровых пакета из прозрачного полиэтилена, в которых булькала китайская водка. Пить ее, конечно, было боязно, но он видел такую диковину впервые, и любопытство пересилило разумные опасения.
Потом он вернулся к машине, забросив в кузов сумку, забрался в кабину, и грузовик, мягко качнувшись, двинулся к выезду из города.
Глава 31
За два выходных дня Петру Волкову удалось сделать не так много.
В субботу, ближе к вечеру, Ирина все-таки собралась съездить к жене Виктора, Елене, и он, естественно, ее сопровождал.
Лифт в парадной не работал, и, поднявшись по лестнице на четвертый этаж, они увидели, что рабочие все еще возятся с контуженной взрывом входной железной дверью квартиры погибшего Гольдберга. Петр осмотрелся на площадке. Заочно решив почему-то (вероятно, из-за слов Ирины о том, что брата разорвало), что сработала граната Ф-1, он ожидал куда больших разрушений. Но это явно была «эргэдэшка». Просто закрепленная над дверью сверху. Относительно небольшой ее мощности с избытком хватило как раз на то, чтобы снести клиенту башку. Двери соседних квартир, стены и автоматические дверцы лифта были посечены осколками, местами чуть покорежены, но и только. Киллер квалифицированно использовал принцип достаточности.
Волков вошел вслед за Ириной в квартиру. Представившись и произнеся слова соболезнования, он попытался было тактично задать несколько вопросов, но подавленная случившимся и вымотанная последующим общением с представителями следственных органов, жилищных служб и соседями Елена, ухоженная молоденькая красотка, была не расположена к пространным ответам.
С ее слов выходило, что приехал Виктор утром в пятницу на такси и завалился спать. Потом проснулся, целый день сидел у телевизора и пил пиво. Сделал несколько телефонных звонков, но с кем он беседовал и о чем — Елена сказать не могла, ибо, обиженная на мужа, в непосредственное общение с ним не вступала, и разговоры его телефонные были ей до лампочки.
Дальнейшее было известно: около четырех утра раздался телефонный звонок, Виктор надел спортивный костюм и, сказав, что, мол, на минутку спустится на улицу, открыл входную дверь, за которой его и поджидало самое радикальное средство от похмелья, перхоти, зубной боли, глупых мыслей и потливости ног.
Единственная помощь, на которую оказалась способна новоявленная перспективная вдова, заключалась в том, что она выдала Волкову, по его просьбе, органайзер Гольдберга, из которого он выписал несколько телефонных номеров.
— Нет, — покачала она белокурой головкой в ответ на вопрос о том, не было ли в последние дни каких-нибудь телефонных звонков с угрозами.
О долгах мужа она тоже ничего сказать не могла.
Вообще, по всему было видно, что, привыкшая кормиться с ладошки, в дела мужа Елена никогда не вникала и ничего о них не знает. А быть может, она, чисто подсознательно стараясь отгородиться от того кошмара, который довелось пережить утром, всячески демонстрировала свою полную непричастность ко всем этим его заморочкам. Этого обстоятельства тоже не следовало сбрасывать со счета. По крайней мере, в настоящий момент никакой дополнительной информации она дать не могла. Или не хотела. Что, в общем- то, для Волкова особой разницы не представляло.
Оставив обеих женщин в комнате обсуждать скорбные детали предстоящих похорон, он вышел на кухню, где мужик в ватнике вставлял стекла.
— Во рвануло, а? — обернулся мужик.
— Да уж…
— А вы кем хозяину-то будете?
— Да уж теперь никем не буду.
— Эт-та точно, Тишкин корень… Петр вышел из кухни и, пройдя через переднюю, шагнул на площадку. Рабочие почти исправили толстую дверь. На всякий случай он осмотрел укромные углы, но все уже было тщательно выметено. Даже кровь замыта. Не найдя ничего любопытного, он вернулся в квартиру. Ирина прощалась с хозяйкой, обещая позвонить в понедельник.
Петр тоже попрощался с Еленой, поблагодарил за посильную помощь, произнес еще несколько стандартных, но нелицемерных фраз, взял Ирину под локоть и спустился вместе с ней к машине.
— Ира, значит, теперь любые перемещения по городу только вот так, — забравшись в джип, ткнул он пальцем в пассажирское сиденье. — Только со мной. А хорошо бы вообще никаких перемещений, пока я во всем не разберусь.
— А похороны?
— Решим мы этот вопрос, — он воткнул передачу.
Свой органайзер Виктор Гольдберг заполнял аккуратно: никаких сокращений, понятных одному только обладателю, никаких загадочных значков. Было очевидно, что многие записи, судя по почерку, он делал в процессе возлияний и поэтому сам себе их растолковывал на тот случай, если наутро или через несколько дней их смысл будет утрачен.
Например: «Вика — черненькая, блядища, „Аустерия“. Позвонить в субботу. Секретарша?» Далее следовал номер телефона.
Или: «Вагиф — что-то гонит насчет нефтепродуктов. Наверняка наебет. Но пообщаться надо». И опять номер.
Волков выписал себе телефон Шамиля — судя по цифрам, это была трубка — и несколько телефонов, против которых значилось Оля, Ольга или Оленька.
Доставив Ирину домой, он присел на диван в гостиной и снял трубку запараллеленного со спальней аппарата.
С четвертой попытки все-таки удалось дозвониться до той самой Оленьки.
— Добрый вечер, Оля. Извините, что дома вас беспокою. Это Волков, я к вам в офис вчера заходил, помните?
— Ничего-ничего, помню, конечно. Здравствуйте, — прощебетала Ольга, даже не поинтересовавшись, откуда у него ее домашний телефон.
— Оленька, тут вот какое дело…
— Да-а?.. — кокетливо пропела она.
— Мне что-то с начальством вашим никак не связаться. Это что, до понедельника невозможно?
— Я не знаю. На выходных они обычно сами мне звонят, ну… если что-нибудь нужно, иногда… А что?
— Да, в общем-то, ерунда, но… мне бы телефон бухгалтера вашего, домашний. Мне Виктор Аркадьевич давал, но я задевал куда-то.
— Сейчас, — разочарованно сказала Оленька. — Я посмотрю. Вот, записывайте… Только она от нас уволилась не так давно, а нового еще нет.
— Да это не важно, мне она как раз и нужна. Спасибо.
— Да не за что. Звоните… если что.
— Это обязательно, — искренне пообещал Волков и повесил трубку.
В квартире бухгалтера долго не снимали трубку, но наконец ответили: «Алло?»
— Добрый вечер. Валентина Олеговна?
— Да, я.
