– О чем предупредил?
– О заговоре!
Аттиан подался вперед:
– Говори!
– Гай Авидий Нигрин, Лузий Квиет, Луций Цельс Публилий и Авл Корнелий Пальма Фронтиниан, – продолжил Киклоп, – сговорились сжить со свету принцепса Адриана. Они решили убить его, когда тот прибудет в Рим, а новым принцепсом объявить Авидия!
Аттиан, морщась, поднялся из-за стола и оперся о столешницу.
– Убить вчетвером? – глухо проговорил он.
– Да кто ж на такое дело вчетвером ходит! – сказал Киклоп с укоризною. – Пальма две арабские алы держит в Капуе, Квиет собрал чуть ли не тыщу нумидийцев своих и мавров, Цельс договорился с магистром Мизенской эскадры, заручился поддержкой целой своры сенаторов и публиканов. Даже префекта Рима Бебия Макра купил Луций!
– А гонец куда послан? – выцедил Аттиан.
– В Аквитанию, к Лукию Попликолле. Тот тоже согласный на Рим идти!
– В последний раз спрашиваю, – проговорил Аттиан, – все, сказанное тобой, правда?
– Истинная правда!
Префект отер лицо, постоял, подумал и двинулся к выходу. Киклоп направил стопы туда же. Децим Юний поджидал его в коридоре, но смолчал, только молнии метнул из глаз.
Идти пришлось долго. Префект претории шагал небыстро, припадая на больную ногу.
– Может, понести тебя? – прогудел Киклоп. – Я смогу!
– Верю, – усмехнулся Аттиан, – но если я перестану ходить, меня тут же догонят болезни!
– А мы куда?
– В конюшню!
Префект провел Киклопа к стойлам и показал шестерку прекрасных вороных коней, крепких, очень подвижных, широколобых.
– Красавцы какие! – ахнул Киклоп.
– Еще бы! – с гордостью сказал префект. – Это ж альпы! Еле у роксолан выторговал! За каждого по шестьдесят ауреев плачено! Зато какие стати! Эти кони могут мчать весь день без устали! А теперь слушай. Возьмешь четырех альпов и гони за гладиаторами! Отдашь им этих красавцев! И еще…
Префект выудил из-за пояса четыре небольших кожаных квадратика с проставленной печатью императора на каждой.
– Передашь им это! Седлай коней, возьми на каждого по мешку ячменя и подъезжай к принципарию! Денег выдам… Только давай быстро!
Киклоп не спорил. Цокая языком от восхищения, он оседлал вороных, на одного сел верхом, а троих повел в поводу.
Мешочки с золотыми и серебряными монетами не слишком загрузили коней. Клепсидра не пролила еще и десятой доли воды, а Киклоп уже выезжал из ворот Кастра Преториа, провожаемый хмурыми взглядами часовых.
Добравшись до Широкой улицы, он выехал по ней на Фламиниеву дорогу, за Мульвийским мостом свернул на дорогу Кассия и поскакал.
Киклоп гнал коней до самого полудня, останавливаясь только для того, чтобы пересесть на другого скакуна. Кони неслись так, что чудилось, у них крылья повырастали, как у Пегаса.
И ровно в полдень Киклоп догнал-таки гладиаторов.
– Э-ге-гей! – заорал он. – Остановитесь!
Первым оглянулся Сергий. Он сделал знак друзьям, и все четверо осадили коней.
Киклоп подлетел и с трудом задержал бег вороных. Сделав круг, остужая животных, он крикнул:
– А я к вам! С подарками! Меня префект послал! Пересаживайтесь, это кони для вас!
– Ха-арошие животинки! – восхитился Эдик, ловко перепрыгивая из седла в седло. Альп заартачился, но Чанба был убедителен.
– Держите… – Киклоп вытащил грамотки и раздал гладиаторам.
– Это что? – пригляделся Сергий.
– Тут печать императора!
– Аусвайс! – ухмыльнулся Эдик.
Сергий кивнул:
– Пригодится в хозяйстве!
– И вот еще…
Киклоп передал увесистые мешочки.
