«Телери многое узнали от Ульмо, и музыка их звучала столь же печально, сколь и проникновенно».
И тут, в связи с упоминанием о печальной, романтической музыке, можно вспомнить яркие строки из «Рене» Шатобриана:
«Сердце наше инструмент несовершенный: оно подобно лире без струн, из которой мы вынуждены извлекать радостные звуки в тональности, больше подходящей для воздыханий».
Далее Толкиен говорит о весьма непростых отношениях между Айнур и эльдар. И здесь сказывается несостоятельность феодальной власти, что только на руку Мелкору:
«Валар много старше Детей Илуватара, и были им они скорее наставниками, нежели повелителями; но когда Валар пытались силой наставлять их, все было тщетно, ни к чему хорошему это не приводило, хотя они это делали из самых добрых побуждений».
Как мы дальше увидим, нолдор под водительством Феанора даже восстанут против власти Валар, а чуть погодя нуменорцы даже попытаются их уничтожить. Таким образом, отношения Валар с подчиненными разладились; и причина тому — непонимание, возникшее из–за несовершенства мира (по крайней мере, так думали люди). Не исключено, что в этом смысле Толкиен разделял точку зрения Лейбница(39), полагавшего, что существующий мир создан Богом как наилучший из всех возможных миров. И уж если невозможно занять место Илуватара и понять божественный замысел, ты вправе воспротивиться, подобно Феанору (тот не может стерпеть, что Мелкор — Вала и что ярость его сильнее), или впасть в философский скептицизм в пример Вольтеру. Толкиен призывает нас любить мир таким, каков он есть, не без всемогущего зла, хотя всемогущество его и оспоримо.
Толкиен говорит и о сходстве между эльфами и Валар:
«Айнур знались в основном с эльфами, ибо Илуватар, уподобил их друг другу, хотя в росте и силе они уступали людям, коих оделил он необычайными свойствами».
К числу последних следует отнести и смертность: ведь эльдар могли пасть в бою.
Люди у Толкиена не настолько чисты, красивы и добры, как эльдар; к тому же они легче поддаются искушению злыми чарами, поскольку сила их — а она у них все же есть — зиждется на свободной воле:
«Он возжелал, чтобы сердца людские бьши извечно устремлены на поиски пределов мира и за оные и не ведали покоя, чтобы им достало храбрости строить жизнь на свой лад, невзирая на случайности и силы, правящие миром, и не внимая музыке».
Дарованная людям свобода тем более поразительна, что она неподвластна исконному иерархическому делению. И тут уместно еще раз вспомнить Шатобриана и «это смятение, страсть и желание, что преследуют меня повсюду…».
Однако свобода — дар опасный:
«Илуватар знал, что люди, оказавшись меж сил, правящих миром, собьются с пути истинного и будут использовать свой дар некстати».
Эльфам же «казалось, будто Манве очень сожалеет, что существуют люди, хотя он вполне разделял помыслы Илуватара, ибо эльфы считали, что среди Айнур люди более всех подобны Мелкору, который остерегался их и ненавидел даже тех из них, что служили ему».
А среди прислужников его были знаменитые пришельцы с востока, а также Духи Кольца. По мнению Толкиена, первой жертвой сотворения Мира всегда становится человек — по крайней мере в «Сильмариллионе». И только во «Властелине Колец» некоторые из людей предстают во всем своем величии, заставляя нас забыть о почти неизбывной нелюбви автора к представителям рода человеческого.
Смерть — один из наиглавнейших даров, данных людям, дар, благодаря которому они и снискали себе прозвище Гостей, или Чужаков; и в этом кроется еще одно недоразумение, потому что «Мелкор и здесь оставил свою тень, дабы все путали смерть с мраком».
Страх перед смертью и стремление продлить себе жизнь (как тут не вспомнить древнеегипетскую цивилизацию) и подвигли нуменорцев восстать против Валар. Но даже долгая жизнь — и она особенно — не радует тех, кто жаждет вечности и готов на все, лишь бы утолить эту жажду.
Другой народ, гномы, тоже наделены «необыкновенными свойствами». Гномов создал Ауле, которому не терпелось обзавестись учениками, «дабы передать им свои знания и умение». Ауле трудится тайно в Подгорном мире — и порождает Семерых Гномьих Отцов, «крепких и непоколебимых». Замысел Ауле оказался на редкость дерзким, за что ему пришлось выслушать от Илуватара строгий выговор:
«Почто, — вопрошает тот, — усердствовать над тем, что, сам знаешь, превыше твоих сил и власти?»
Ауле признает, что «нетерпение побудило его к безрассудству», и, дабы обезопасить себя впредь от гнева Илуватара, предлагает «уничтожить плод своей гордыни». Он берет огромный молот, чтобы обратить гномов в прах, но те молят его о пощаде. Илуватар вдруг проникается жалостью к несчастным, и тогда Ауле просит его благословить свое творение и усовершенствовать.
Ну, а свойства гномов, в общем–то, известны:
«Они крепки, как скала, упрямы, дружелюбны, сколь и враждебны и куда более стойко переносят боль, голод и прочие лишения, нежели все другие говорящие существа…»
Живут гномы по соседству с загробным миром:
«По завершении последней Битвы они взялись помочь Ауле преобразить Арду… гномы также уверяют, будто Семеро их Отцов вернутся и будут жить среди себе подобных, и обретут свои прежние имена. Достославнейшим из них стал Дарин, прародитель Казад–Думских гномов, благорасположенных к эльфам».
Будучи, однако, на редкость себялюбивыми и жадными до золота, гномы не питали ни малейшей любви ко всему, что происходило от Йаванны, в частности, к растениям.
«Они копали недра земные, нисколько не заботясь о том, что произрастает и живет на ее поверхности».
Об этом пагубном свойстве гномов упоминается и во «Властелине Колец» — в рассказе про Морию: из него мы узнаем, что гномы в запале то ли алчности, то ли усердия так глубоко проникли под землю, что растревожили спавших в горе чудовищ.
В «Хоббите» Толкиен отзывается о гномах куда резче: «гномы не герои, а расчетливый народ, для них главное — богатство. Есть среди гномов хитрецы и обманщики, и вообще паршивцы, есть хорошие и весьма порядочные, как, например, Торин и Компания, но не требуйте от них слишком многого».
Худший среди гномов, самый жадный и уродливый, — Мим из «Сильмариллиона», ложный друг Турина и изменник.
Первородные эльдар называли себя квенди, «то есть говорящие; ибо они не знали более никого, кто умел бы разговаривать или петь».
Обнаружил их однажды во время охоты Ороме — Вала–охотник.
«Ороме возлюбил квенди и нарек их эльдар, что на их собственном наречии означало звездный народ».
Жертвами Мелкора стали и эльфы, самые, пожалуй, возвышенные существа:
«те из квенди, что попали в лапы к Мелкору еще до падения Утумно, были брошены в застенки — там их долго изощренно истязали и в конце концов сломили, а после обратили в рабов; так Мелкор и породил орков, сущих выродков… и сделались они самыми, быть может, мерзкими тварями Мелкора, за что Илуватар возненавидел его пуще прежнего».
Мелкор и правда не мог сотворить ничего путного: он мог только губить. Тот факт, что некоторые из эльфов были обращены в орков, наводит на мысль: а не мог ли кто–то из хоббитов (или их ближайших родственников) стать Горлумом? Во всяком случае, так думал Гэндальф, отчего Фродо бросало в дрожь.
Эльфы делились на несколько племен: эльдар, последовавших за Ороме, валинорских эльфов — их еще называли ваниар, любимцами Мацве, — и авари, которые не пошли за Валар, потому что убоялись Мелкора. Еще один большой народ — нолдор, мыслители и друзья Ауле, как назвал их Толкиен. Важную роль играют и телери — самые многочисленные из эльфов и ближе прочих живущие к воде. Впрочем, для нас важнее нолдор, которых Толкиен называет любимцами Ауле — от него они переняли много знаний. Своими качествами нолдор напоминают гномов:
«Язык свой они то и дело меняли, потому что уж очень любили складывать слова и стремились
