первозданный вид. Говорят, архитектура застывшая в камне музыка. Но разве можно услышать давно умолкнувшую музыку? Ее могли слышать только сами эризианцы'.
С высоты окрестных холмов были видны узоры городских улиц, гигантским ковром покрывающие всю долину. Не одному поколению археологов и математиков они давали пищу для размышлений.
При обычных обстоятельствах Одри Бенар провела бы у стен 'чертогов' много дней, записывая, зарисовывая, фотографируя, делая голограммы, расщепляя буквально до молекул каждый камень и документируя со скрупулезной тщательностью всю панораму, открывшуюся ее взору. И только потом, зная наверняка, что ничего не упущено, она решилась бы перестудить порог 'чертогов', чтобы с еще большей тщательностью изучить их внутреннее убранство. Но обстоятельства, к сожалению, были совершенно иными, и едва начавшаяся работа в любой момент могла прекратиться.
После беглого осмотра приземистого, с низкой куполообразной крышей строения Одри обратила внимание на маленькую пристройку, которая, если верить показаниям трикодера, являлась последним очагом сопротивления эризианцев. Подставленная всем ветрам на протяжении последней тысячи лет пристройка была близка к полному разрушению.
Из полевой сумки Одри тотчас извлекла портативный, похожий на фазер прибор – один из дюжины незаменимых вещей при раскопках древних жилищ и изучении органических останков. Главное назначение прибора – определение неорганического и органического происхождения материалов, даже давно окаменевших. При умелом его использовании можно было отделить окаменевшие кости, растения и другую органику от скальных пород, песка, земли и прочих многовековых наслоений. Несколько минут работы с этим прибором, присоединенным к трикодеру, могли заменить сутки раскопок с лопаточками, щеточками и солнечными ударами.
Включив прибор на полную мощность, доктор Бенар направила его на древнюю, во многих местах покрытую мхом стену. Через считанные секунды на ее поверхности образовалось яркое голубоватое пятно, на котором, словно отмершая кожа, слой за слоем стали отделяться тонкие фрагменты строительного камня. Прибор заурчал и стал нагреваться. Пятно расползалось все шире и, наконец, озарило округу ровным голубоватым свечением.
Внезапно Одри услышала за своей спиной негромкие шаги... За несколько секунд перед доктором пронеслись картины из ее прошлого, которое, как Одри надеялась, безвозвратно ушло.
Тогда тоже маленький послушный прибор урчал и обжигал ладонь, но доктор находилась не на древней улочке под открытым небом, а внутри помещения, за пределами которого, где-то в гулких коридорах, раздавались чьи-то приближающиеся шаги. Это был Рилан, тот самый Рилан...
Почувствовав прикосновение к своему плечу, Одри обернулась и увидела страшное, искаженное гримасой ненависти лицо Рилана. Доктору потребовалось одно мгновение, чтобы дотянуться до полевой сумки. Выхватив массивную археологическую лопатку, она изо всей силы ударила своего преследователя по лицу.
Среди древних стен заметалось эхо громкого и пронзительного крика ужаса.
Первой и наиглавнейшей ошибкой Зулу было не то, что он буквально извел центральный бортовой компьютер расспросами про Эризианскую Империю, а то, что, погрузившись в изучение, он проворонил момент высадки на Темариус археологов. Заинтригованный высвеченной на дисплее фразой, что 'к сожалению, доктор Эризи так и не смог побывать на Темариусе до окончания войны', Зулу проторчал за терминалом битых три часа, напрочь забыв о своих прямых обязанностях.
Спохватившись, рулевой набрал команду 'Прервать' и стремительно выскочил из своей каюты.
– Вы следите за доктором Бенар, – ворвавшись в транспортный отсек, обратился Зулу к молодому дежурному лейтенанту, – и этим ромуланцем?
– Да, сэр. Доктор Бенар у нас на контроле, – доложил дежурный. – Но что касается ромуланца...
– Это руководитель ромуланской археологической экспедиции.
– Нет, сэр. За ним не следим. А разве ромуланский корабль не держит его на контроле?
– Да, конечно. Послушайте, лейтенант, сейчас же перенесите меня к доктору Бенар, где бы она не находилась, – скомандовал Зулу и поднялся на круглую платформу.
– Есть, сэр. Сейчас доктор находится почти в центре древнего города.
Должен признаться, что я могу ошибиться в координатах вашего приземления.
– Необязательно сажать меня прямо на голову доктора, можете перенести меня на сотню-другую ярдов от нее.
Зулу не хотелось пугать женщину своим неожиданным появлением или возбуждать в ней подозрение, что он обычный соглядатай, хоть это именно так и было. Не хотел пугать женщину... Это и было второй ошибкой рулевого.
Прообщавшись с компьютером все утро, Зулу узнал много интересного. Он выяснил, что эризианские архитектуры при планировке городов использовали особые узоры, с трудом поддающиеся математическому анализу. Ученые в течение многих лет пытались найти закономерности, которыми руководствовались древние градостроители, но все было тщетно.
– Узоры, узоры... – ворчал Зулу, блуждая между нагромождениями древних стен. – Бардак, а не узоры!
Ноги вязли в песке, пахло плесенью и гнилью. Неожиданно вдалеке показалась знакомая фигура. Дайян? Фигура свернула за угол.
Припустив во весь дух, Зулу почти догнал ромуланца. Но им оказался вовсе не Дайян, а один из адъютантов центуриона, Ютак. Один из тех, кто следовал по пятам за Дайяном и Одри весь торжественный вечер. Вскоре адъютант пропал из вида.
На пути Зулу попались еще две пары археологов, но никто из них не мог сказать ничего конкретного о местонахождении Дайяна и Одри.
– Очевидно, в базовом лагере, – показывали они в сторону одного из окрестных холмов, пожимая плечами.
В отчаянии Зулу собрался включить переговорное устройство, но боязнь стать посмешищем остановила его. Побродив по тесным улочкам еще полчаса, Зулу все-таки связался с транспортным отсеком 'Энтерпрайза'.
– Что случилось, сэр? – послышался невинный голос знакомого лейтенанта.
– Где сейчас Одри Бенар?
После короткой паузы, во время которой лейтенант, очевидно, просматривал показания приборов, вновь послышался невинный голос:
– Примерно в километре от первоначального положения, сэр. Но сейчас доктор, похоже, возвращается. Проверить еще раз, сэр?
Благодаря подсказкам дежурного лейтенанта, Зулу все-таки добрался до пропавших археологов. Выйдя на довольно широкую площадь, он увидел перед небольшим, но массивным домом с куполообразной крышей доктора Бенар, которая беспрестанно поглядывала на показания трикодера. За спиной Одри, на некотором удалении от нее, со своими несовершенными приборами возился Дайян.
Зулу видел, как доктор достала из сумки предмет, отдаленно напоминающий боевой фазер, и через несколько минут на стене пристройки появилось все расширяющееся голубое пятно. Оно все росло, и вскоре от стены дома стали отскакивать расплавленные каменные частицы.
Зулу переключил свое внимание на ромуланца. Дайян, заинтересовавшийся,
