обнаженное плечо.
– Ты так великолепна сегодня, – шептал он, касаясь губами ее тела.
– Мм. Не лучше ли нам вернуться на вечеринку? – ответила она тоже шепотом, пытаясь сдержать вызванную его губами дрожь. – Мне еще нужно кое-что сделать.
– Расслабься, – все так же тихо сказал Грег, спуская вторую бретельку с плеча. – Я уже попросил своего главного менеджера проверить, какие здания можно оставить как есть.
– Правда? – воскликнула Лана.
Он кивнул, вдыхая аромат ее шеи.
– Спасибо, – она покрыла поцелуями его лицо. – Спасибо тебе, Грег.
– Пожалуйста. Пойдем наверх.
Сердце Ланы глухо стучало в груди, ей казалось, что ее качает как на волнах.
– А что там?
Порочная ухмылка заиграла в уголках его губ.
– Телескоп.
Не упускай свой шанс, нашептывало ей сердце. Не желая говорить, так как сомневалась в том, что может слететь с ее губ, Лана просто улыбнулась.
Грег закрыл за собой дверь в спальню и теперь наблюдал, как Лана вышла на середину комнаты. Ее взгляд задержался на кровати царских размеров, и Грег, вздрогнув, поймал себя на мысли, что она – первая женщина, которую он пригласил в свою спальню. Когда семь лет назад он вернулся в свой дом, то ясно представлял, как разделит его с Вилли и Ивонной. Честно говоря, ни одна из его случайных подружек не удостоилась места за утренним столом. Все происходило в домах самих подружек и раз или два в хорошем отеле. Тогда почему сейчас он привел ее к себе?
Пока он разглядывал высокую стройную фигуру Ланы, облаченную в простое черное платье, тоскующая плоть давала о себе знать. Он пригласил Лану к себе, потому что она была неотразима, а желание Грега оказалось сильнее его принципов. У него было некое гнетущее чувство, что если б он смог выкинуть ее из головы, то вернулся бы к своему бизнесу, к своей привычной жизни.
Лана положила сумочку и шаль на кровать и поднялась на приподнятую площадку перед окном, у которого на треноге стоял телескоп.
– Интересный аппарат, – прошептала она.
Грег подошел к стене и погасил лишний свет.
– В темноте лучше видны созвездия, – пояснил он.
– О! – произнесла она еле слышно.
Грег встал сзади нее, стук сердца отдавался в его ушах. Он ругал себя за то, что ведет себя как подросток. Оба понимали, что он пригласил ее не ради того, чтобы разглядывать на небе звезды.
– У тебя прекрасный вид на город, – сказала Лана, указывая на огни, которых в преддверие праздника стало еще больше.
– Иногда я выношу телескоп на крышу. Но в это время года небо очень ясное, и все хорошо видно прямо отсюда. – Грег распахнул окно напротив телескопа, впуская в комнату ночные звуки и свежий воздух. Ее охватила дрожь, и Грег снял свой пиджак и набросил ей на плечи.
– Что бы мне такое поискать? – пробормотала она и приблизила голову к линзам. – Ого! Я вижу… Минуточку.
Когда Грег понял, куда направлен телескоп, душа ушла в пятки. Он, как рыба, беззвучно открывал и закрывал рот.
– Ты смотрел на мой дом? – подозрительно спросила Лана.
– Я просматривал твои записи и изучал, где можно в Гайд-Паркленде проложить дороги. У тебя же вышло так, словно я подглядывал.
Ее молчание не свидетельствовало ни о чем хорошем. Грег рассерженно вздохнул:
– Телескоп не настолько мощный, чтобы подглядывать в окна.
– Я вижу свой балкон, – произнесла она, то ли обвиняя, то ли удивляясь.
– Я даже не знаю, который из них твой.
– Вон тот, с большой гирляндой на дверях.
Он и сам уже догадался.
– Зря бы потратил время, потому что я редко выхожу на балкон. – Лана снова наклонилась к окулярам. – Итак, что я могу найти? На небе, естественно.
– Вот он, Млечный Путь, – сказал Грег и указал на запад.
Она повернула телескоп и снова посмотрела в него.
– Вижу! Он как усыпанное блестками покрывало.
Совсем не походило на то, с чем он обычно сравнивал Млечный Путь, но Грег не мог не улыбнуться ее детскому восторгу.
– В начале Млечного Пути – созвездие Орла, потом он уплотняется возле созвездия Лебедя и становится неясным рядом с Возничим.
Лана медленно вращала телескоп, следя за находящейся в миллионах миль отсюда галактикой. А Грег рассматривал ее гибкие руки, контуры плеч, изгибы бедер. Кожа и волосы мерцали при слабом освещении. Всего несколько дюймов разделяло их тела, и расстояние стало еще меньше, когда он поддался исходящему от нее притяжению.
– Грег?
– Что? – вздрогнул он.
– Я спросила, ты хотел быть астрономом в детстве?
Он тихо засмеялся.
– Не дольше месяца. Когда мне было десять лет, мои пристрастия быстро менялись. Я хотел стать то профессиональным бейсболистом, то автогонщиком.
– Когда ты начал интересоваться астрономией?
– Это было пристрастием мамы, – ответил он.
– Должно быть, ваша мать была удивительной женщиной. – Лана выпрямилась и посмотрела на него.
Грег кивнул. Воспоминания по-прежнему оставались горько-сладкими.
– Да. Мы все еще скучаем по ней. Особенно Вилли.
– Могу себе представить, – задумчиво произнесла Лана. – Я очень скучаю по матери, а ведь мы живем в одном дне пути друг от друга.
– Вы часто видитесь?
– Джанет занимается продажей недвижимости, поэтому ей трудно найти свободное время, а у меня теперь свой магазин…
Грегу показалось, что она оправдывает скорее мать, чем себя.
– Во всяком случае, никак не могу дождаться сочельника. Мы собираемся испечь имбирный пряник в форме домика. Извини, я перескакиваю с одного на другое.
Мысль о том, что она волнуется, оказавшись в его спальне, немного польстила его самолюбию.
– Грег, – сказала Лана, поворачиваясь к нему, – не думаю, что прийти сюда было хорошей идеей.
Он испугался. Вдруг она сейчас уйдет?
– Почему бы нам не проверить это еще раз? – спросил он, впиваясь в ее губы долгим, перехватывающим дыхание поцелуе.
И Лана сразу же поняла: несмотря на все предчувствия, она там, где ей хотелось бы быть больше всего. Их губы и тела прекрасно свидетельствовали об этом.
Наконец Грег оторвался от ее губ, подхватил на руки и понес к кровати. Он потерял всякий контроль над собой, лежа рядом с ней на прохладном ложе и чувствуя, как неудержимое желание волнами прокатывается по всему телу.
Глаза Грега привыкли к темноте. Лунный свет лился через открытое окно, оставляя яркий свет на полу и кровати. Лана лежала, чуть приподняв подбородок, а грудь быстро поднималась и опускалась. Грег испытывал неописуемое удовольствие, глядя на нее и ощущая внутри страстное неукротимое желание.
– Я говорил тебе, что ты для меня самая желанная женщина? – прошептал он и наклонился, чтобы
