– Но когда это случилось?
– Утро-о-ом…
– Как ж ты добрался так быстро?
– Ма-а-агия, будь она не-еладна-а-а. Трясет, прям ка-ак вы сеича-а-а…
Хромой опомнился и отпустил гремлина. Гонец Гронкяйра тут же рухнул на землю.
– Как же мне увидеть Ламера? – спросил наемник, дождавшись, когда гремлин как следует отдышится.
– Не знаю, – прохрипела жертва магии. Мастер Гронкяйр ничего на этот счет не говорил.
– Значит, придется ехать… – задумчиво сказал наемник, глядя сквозь Грызло. – Хоть кто-нибудь выжил?
– Нет. Мы с Гримкеем обыскали все, но так никого и не нашли. Рыцари исправно вырезали всех, а маги…
– Что ты несешь? – перебил его Хромой. – Какие рыцари? Какие маги? Что они делали там, в Выселках?
– Мне сказал мастер Гронкяйр, сам я их не видел, – пожал плечами гремлин и продолжил рассказ:
– Так вот… А маги заживо сжигали тех, кто пытался бежать. Не жалели ни стариков, ни женщин, ни детей.
Хромой почувствовал, как по щеке и подбородку медленно катится слеза. «Предательница», – мысленно упрекнул ее Хромой. Слеза не ответила ему – лишь на секунду замерла на подбородке, а потом резко сорвалась вниз. А за ней уже бежала вторая, третья…
Гремлин в ужасе вытаращился на наемника.
– Мастер, что с вами? – пролепетал он.
– Возраст, Грызло, возраст. – Воин ужаснулся собственному голосу, который совсем не походил на обычный. – Возраст, когда привязываешься к дому, когда не хочется никуда бежать, никого убивать, никого спасать. Когда скучаешь по жене, детям. Когда не можешь долго находиться вдали от них… Конечно, когда скачешь по ратному полю во главе огромного войска, верхом на белом коне, с отличным мечом в руке, твой возраст вроде бы незаметен. Но когда узнаешь о гибели близких тебе людей, возраст берет сполна.
– Мне очень жаль, мастер, но мы не смогли ничем помочь… Их было пятнадцать, а у нас на весь замок и десяток солдат не наберешь! – пискнул, словно оправдываясь, гремлин.
– Что ты, Грызло? – Хромой нашел в себе силы остановить поток слез и даже чуть улыбнуться. – Вы не виноваты в случившемся. Я благодарю Одина за то, что он смог вытащить из этой передряги хотя бы вас с Ламером! И пусть Выселок больше нет, но Гильдия Воинов будет жить. Я буду жить. – Последние слова дались старику с невероятным трудом, но он все же сказал их, хотя и сам еще толком не представлял, как будет жить дальше без красавицы Айрэн, озорного Трила и хитрого Варби.
Но пока есть у него цель – отомстить убийцам семьи – он не сложит оружия. Рано еще его отпевать!
– Я могу идти, мастер? – Грызло бросил это как бы невзначай, но видно было, что гремлину не терпится убраться домой.
– Да-да, – рассеяно кивнул ему наемник. Передай Ламеру мою благодарность. Я у него в долгу!
– Хорошо, мастер Хромой! – пообещал гремлин и, накинув на голову капюшон, скрылся в чаще.
Хромой выждал для чего-то пару минут, потом вновь улегся на траву и прикрыл глаза.
Быть может, все это – приход Грызло, страшная новость – лишь страшный сон? Может, все в порядке?
Хромой ущипнул себя. Раз, другой, третий безрезультатно: это был не сон.
Похоже, кто-то решил навязать ему свои правила игры. Умно-умно! Знали, наверняка же знали, что он привык устанавливать правила сам, поэтому и заставили играть по чужим.
Ну, что ж… Все когда-то случается впервые!..
Хромой резко встал и двинулся к лагерю. Облако-дракон вновь приняла форму кроткой овечки. Только вот теперь в глазах пушистого существа то и дело вспыхивали молнии.
– Ну, что, поехал я, Гриф. – 3емлерой, чуть помявшись, все-таки обнял меня. Борода гнома щекотала живот даже через плащ, и я неволь но улыбнулся:
– Почему ты не хочешь с нами, гноме?
– Нечего мне в Степи делать! – фыркнул коротышка. – Его брат, – он кивнул в сторону кобольда, – с удовольствием сделает из меня фаршированного яблоками гнома!
Я заливисто рассмеялся и, хлопнув гнома по плечу, спросил:
– Куда ты теперь?
– Как – куда? – удивился 3емлерой. – Обратно в Тчар, конечно! Старина Стопол без меня разорится! – он хохотнул, довольный собственной шуткой.
– Твоя правда, – хмыкнул я. – Он уже, наверное, локти кусает – не знает, куда ты делся!
– Конечно. Ладно, Гриф, время – деньги. 3емлерой, кряхтя, забрался на спину подаренной Гронкяйром лошади и, одарив нас взглядом сверху вниз, словно нехотя бросил:
– Ну, и тебе до встречи, порося!
