вся эта каша?
– Да. И из-за которого этот мирок может потерять, грубо говоря, своего «основателя». А начиналось все так хорошо… Почти как всегда. Ты целыми днями валялся под деревом, громко храпя да посапывая. Потом не поехал за лекарем… Еще позже – вылетел с работы из таверны… И тут – на тебе! Как гром среди ясного неба – два беглых барона, увидевших в тебе рыцаря. Героя, способного вернуть им отобранные земли. И для чего ты соглашался? Мне пришлось спешно нанимать треклятых оборотней, чтобы испугать тебя и заставить вернуться обратно, во Фроську. Но ты играючи ушел из-под самого носа перевертышей! Просил Гагу Ябу сделать из тебя румяный пирог – усилиями кота в печке оказалась сама бабка! Науськал василисков – ты их споил! А потом ты помог Элви справиться с двумя – студентами-«природниками», побил обидевших твоего друга ростовщиков, выиграл турнир, спас возлюбленную от смерти… Какой же ты Астрат после этого, скажи мне, Фэт? Что подумают выше? Как быть, если выяснится, что самый первый «заключенный» умудрился очиститься? Душа Астрата должна была страдать вечно… Но ты исправил ее! Да еще как – стал настоящим героем! Противиться законам ни я, ни демиург не можем. Поэтому радуйся – ты заслужил перерождение в другом, более пристойном мире! И скоро уже сможешь насладиться этим подарком судьбы по полной программе…
– Чего? – опешил Фэт.
– Не бойся: умрешь не ты один. Помните, как в том анекдоте: «Да, ты меня видел. А теперь мне придется тебя убить!» Так и здесь – вы слишком много узнали и увидели, поэтому – уж извините – но вам не место в списке живых!
Фэт, Пех, Элви и Валентин разом побледнели. Пижон цвет лица конечно же не изменил, ну, да его постоянный и так как нельзя лучше подходил к нынешнему моменту.
Дед Мороз, насвистывая знакомое и приятное уху, махнул рукой в сторону Гарри. Пех, как и был, с открытым ртом, тут же покрылся ледяной коркой.
Фэт отчаянно принялся соображать, что же делать, однако ничего дельного в голову не приходило.
Волшебница же, едва Гарри обледенел, запустила руку в мешок и выудила на свет… маску. Вот только зачем? Уж не мозгами ли тронулась? Спектакль, что ли, задумала разыграть перед смертью?
Ну, точно – нисколько не сомневаясь, Элви нацепила маску на лицо.
– Не смотри! – неожиданно шепнул Валентин. Рыцарь послушно отвернулся: не до оговорок было. Если уж маг тебе говорит не смотреть, значит, действительно не стоит.
– Гляди-ка, чего удумала! – хохотнул Мороз. – Маску! Достала! – не в силах удержать смех, воскликнул Дед и начал ржать. Громко и бешено. Да еще и содрогаясь всем телом, будто в конвульсиях.
Фэт не удержался и взглянул одним глазком на бородатого толстяка: тот с каждой секундой хохотал все громче и громче. Лицо его стремительно краснело, словно спелый помидор.
Захлебываясь бешеным смехом, Мороз рухнул на пол. Фэт удивленно вскинул бровь: старый развратник и маньяк, ухватившись за живот, катался по полу. Хохот его уже вряд ли можно было назвать нормальным: так, наверное, смеются узники Желтого дома – отъявленные психи да идиоты.
И тут Дед Мороз лопнул. Громко так, словно лягушка, которую озорные ребятишки через соломинку надули. С хлопком.
Элви тут же сорвала с себя маску и поспешно убрала ее обратно, в мешок. Глянув в ее усталое лицо, можно было предположить, что девушка долго и упорно от кого-то бежала.
– Эк ты его… – уважительно мотнул головой Фэт. – А дальше че…
Он не закончил. Потому что стены, трон, пол, канделябры, елочные игрушки – одним словом, все стало очень проворно таять.
И Гарри с Шаманом тоже.
– Уходим! – быстро сказал Валентин и повернулся к Пижону:
– Хватай ошметки, живо!
Вампир, не задавая лишних вопросов, бросился к трону и споро подхватил разбросанные обрывки шубы.
– Пора! – Валентин вскинул руки.
Последним, что увидел Фэт, стали наполовину растаявшие фигуры друзей – вора и егеря.
А потом все кануло во тьму.
Они очнулись на той самой поляне, что и в прошлый раз.
Только вот тогда вернулись все.
Теперь же двое остались…
Фэт лежал на снегу, пустыми глазами уставившись в неожиданно голубое небо.
Гарри, Шаман… Как же так, друзья? Как же так…
Оба были из бедных семей. Оба перенесли потерю родительского дома. Оба хотели получить за страдания всего лишь самую малость.
А получили смерть. Глупую. Бессмысленную.
Возможно, на небесах каждый из них встретится с отцом, с матерью. Возможно, там они найдут то, чего никак не могли найти на земле.
А возможно, их души отправились не на небеса, а куда-нибудь в другой мир – ведь то, что они пережили здесь, должно искупить любые грехи.
Или нет?
Но, в любом случае, рыцарь желал друзьям только хорошего.
