подзорную трубу.
Даниленко взял предложенный оптический прибор, поднёс его к левому глазу, крепко зажмурил правый и, с минуту повертев чёрные настроечные колёсики на ободе, начал рассказывать об увиденном:
– Действительно, маленький каменистый островок – размером, примерно, как двадцать-тридцать «Королей» вместе взятых. А на острове…э-э-э…. Да, та ещё картина маслом. Бойня какая-то. Кровь, кровь, кровь…. Всюду валяются мёртвые тюлени. Причём, некоторые из них разорваны практически напополам. Очевидно, это они так и вопили перед смертью…. Ага, какая-то странная физиономия высовывается из-за здоровенного камня. То ли человеческое лицо. То ли морда моржовая. Не разобрать. С пушистых усов свешиваются кровавые капли…
– Значит, всё-таки, с кровью, – скорбным голосом подытожил бородатый матрос. – Дрянь дело, однако.
– Ха-ха-ха! – серебристым колокольчиком рассмеялся кто-то рядом.
Леонид посмотрел направо и непроизвольно замер – из тёмно-серых морских вод показалась белокурая девичья голова.
– Это как же понимать? Ик! – нервно икнул Тиль.
– Ха-ха-ха! – повторно рассмеялась неизвестная девица и нырнула.
– Хлоп! Дзынь! – разнеслось над морем.
Это рыбий хвост – серебристый, приличный по размеру – звонко шлёпнул по воде.
– Ветер задул! – позабыв про недавнее заиканье, принялся вопить Ванроуд. – Право руля! Все наверх! Ставить топселя и стакселя!
– Может, не будем путаться у ребят под ногами и спустимся вниз? – предложил Макаров. – Кстати, я слегка проголодался. Да и выпить чего-нибудь горячительного было бы совсем неплохо. Прохладно и промозгло сегодня…
Ванроуд появился в кают-компании только через полтора часа.
Вошёл, старательно стряхнул с треуголки капли морской воды и попросил – бесконечно-усталым голосом:
– Плесните-ка в чарку рома. Побольше, до самых краёв…. Спасибо. Ваше здоровье, господа….
– Вот, шкипер, закусите, – протянул кусок солонины, уложенный на длинный морской сухарь, щедро пропитанный оливковым маслом, добросердечный Лёнька. – Присаживайтесь, присаживайтесь. В ногах, как известно, правды нет…. Ну, как там дела?
– Нормально. Северный ветер пришёл вовремя. Поставили дополнительные паруса. Сделали несколько поворотов-разворотов. Сейчас идём первоначальным курсом. То есть, на юго-запад.
– А если бы безветрие продолжилось, и нас бы вынесло прямо на этот непонятный остров? Что было бы тогда?
– Ничего хорошего не было бы. Поверьте…. Добавьте, пожалуйста, рома. Спасибо. Ваше здоровье…
– Капитан, а что всё это значит? – подключился к разговору Тиль. – Вопли, визги, стоны, кровь…. Кто убил несчастных тюленей? Почему так испугались матросы? А ещё эта смешливая белокурая девица с рыбьим хвостом…. Кто она такая? Неужели, самая настоящая русалка, историями о которых болтливая Сигне мне все уши прожужжала?
– Русалка, – состроив брезгливую гримасу, подтвердил Ванроуд. – Ладно, так и быть, расскажу. Слушайте…. Издавна среди жителей Скандинавских стран ходят многочисленные легенды о странных существах – похожих на людей, но с рыбьими хвостами вместо ног. Раньше, говорят, их было гораздо больше. Называют этих морских тварей по-разному, кто во что горазд. Чаще всего – «водяными»…. Водяные бабы, они мирные, спокойные и красивые из себя. Их ещё именуют – «русалками». Ходят даже байки, что, мол, некоторым морякам доводилось с этими русалками и в плотские отношения вступать. Ничего, нахваливают. Мол, высший класс. Только, скорее всего, нагло врут…. А, вот, водяные клыкастые мужики (то есть, «русалы»), они очень свирепые и кровожадные. Просто самые настоящие порожденья Ада. За один раз такой русал может загрызть до полусотни тюленей, если ночью застанет тюленье стадо на берегу или, к примеру, на острове. Русалов ещё иногда называют – «водяными волками». Мол, лесные волки, когда по ночам забираются в овчарню, то – зачастую – тоже не могут остановиться: режут овец и режут, режут и режут. До тех пор, пока всё стадо не загрызут…
– Ну, с этим всё более или менее понятно, – признался Макаров. – Всякие сказки и мне в детстве доводилось слышать. И о водяных, и о леших, и о всяких злых волшебницах…. А чего это бородач, стоявший у руля, заладил, как говорящий попугай, мол: – «С кровью или без? С кровью или без?». В чём тут смысл?
– Поверье такое есть, много раз проверенное. Допустим, некий корабль встретился в море с русалками и русалами. Встретился и тихо-мирно, без всяких происшествий, разошёлся. Значит, ближайшие годы будут мирными…. Если же во время такой встречи пролилась кровь (не важно, и чья), то надо ждать серьёзной войны. Или же просто – всякой кровавой гадости…. Понимаете? А сейчас, как назло, все ждут, что во Фландрию скоро заявится герцог Альба. Фернандо Альварес де Толедо – мужчина серьёзный и жестокий. Быть беде. И не просто беде, а целым рекам кровавым…. Извините, господа, но я очень устал. Глаза слипаются. Может, разойдёмся по каютам и немного вздремнём?
– Разойдёмся, – согласился Лёнька и со значением посмотрел на Тиля, мол: – «Всё понял, бродяга? Как там твой хвалёный план? Окончательно свёрстан?».
– Непременно вздремнём, – подтвердил Даниленко, после чего заговорщицки подмигнул, мол: – «Не ссы, лягуха. Всё будет пучком. Прорвёмся. Мыслительный процесс в разгаре…».
Глава десятая
Здравствуй, Фландрия!
Удивительно, но после этого знакового происшествия морская качка больше не доставляла Леониду никаких негативных последствий и неудобств. Наоборот, вернулся былой аппетит, да и ямайский ром принимался организмом сугубо «на ура».
Из серии – поел, выпил, уснул, похмелился, поиграл в шахматы, поел, выпил, уснул, похмелился…
Тихонько проскрипели дверные петли, после чего прозвучала доходчивая команда:
– Рота, подъём! Оправляться, умываться и строиться! Готовиться к марш-броску по незнакомой пересечённой местности! Проверить наличие полного боекомплекта! Прихватить запасные портянки!
– Ну, чего надо? – не открывая глаз, спросил Макаров. – Снова русалки и русалы объявились? Пофиг. Не интересно. Передавай братский привет, а спать не мешай, морда белобрысая.
– Подошли к берегу, – сообщил Тиль. – Неужели не интересно – полюбоваться на побережье средневековой июньской Фландрии?
– Конечно, интересно! Почему сразу не сказал? Пошли…
Они поднялись на капитанский мостик.
Береговая линия, до которой было порядка километра, оказалась очень низкой и на удивление пёстрой.
– Дайте подзорную трубу, – попросил Лёнька.
– Пожалуйста, – понятливо вздохнув, отозвался Ванроуд. – Наблюдайте за родимыми пейзажами – сколько Душе угодно.
– Комментируй, давай, – хмыкнул Даниленко. – Какие имеются впечатления?
– Какие? Да, самые обыкновенные. Поля, поля, поля. Прямоугольные, квадратные, разноцветные. Зелёные, как я понимаю, это всякие зерновые культуры – пшеница, овёс, рожь, ячмень. Жёлтые, надо думать, рапс. Алые, наверное, тюльпаны…. Вся-вся земля в деле. Полная и бесконечная уважуха…. Ага, мельницы. Как и следовало ожидать. Каналы всяческие. Идут – в большинстве случаев – параллельно берегу…. А, это что такое? Корабли, баркасы, лодки. Угадываются – сквозь лёгкую туманную дымку – и силуэты приземистых зданий.
– Это Амстердам, – пояснил Ванроуд. – Самый крупный порт на Свете. Входим в залив Эйсселмер…
Всё вокруг, насколько хватало глаз, было покрыто разномастными парусами – серыми, коричневыми, кофейными, грязно-бурыми.
– Сколько же здесь кораблей! – восхитился Тиль. – Сотни, тысячи, десятки тысяч. Бриги, фрегаты, каравеллы, галеоны. Бесконечная череда причалов, молов и пирсов…. А, где мы пристанем?
