обидеть. Желающих – без счёта. Да и отец с матушкой…. Что они решат-подумают? Скорее всего, только самое плохое и чёрное. А у мамы, и без того, сердце болит по ночам. Просыпается утром, а лицо – белее свежей льняной простыни…. Как быть?
– И-а? – беспомощно продублировал Иеф, мол: – «Безвыходная ситуация. Всё плохо, мрачно и безысходно…».
– Гав! – не согласился с осликом оптимистично-настроенный Тит Шнуффий. – Гав! Гав!
– Правильно, друг рыженький, всё понимаешь, – поддержал пса Даниленко. – Никогда не надо отчаиваться. Ни раньше времени, ни, вообще…. Из любой, даже самой пиковой ситуации можно найти достойный выход. Причём, всегда и везде…. Франк, у тебя найдётся запасной комплект одежды? Вторая пара башмаков?
– Не отдам! С чего бы это, вдруг? – возмутился понятливый парнишка. – В том плане, что за бесплатно…. Я похож на простака?
– Похож, понимаешь, не похож…. Есть запасной комплект?
– Найдём. Не вопрос – как вы с дядей Ламме любите говорить.
– Три флорина устроят?
– Так отдам. Без денег. За кого вы меня принимаете?
– За честного и нормального пацана, – заверил Тиль. – Тем не менее, денежки-то возьми. Лишними не будут. Накупишь в Дамме себе всяких обновок. И одёжек, и обувок.
– Где взять-то?
– Вон, на камушке лежат. Типа – монетки. Это Иеф заработал сегодня. Не забудь с ним поделиться. Например, купи сочной морковки. Ну, и про Шнуффия с Филом, понятное дело, не забудь. Иначе, в гости не ходи, обидятся и, сговорившись, загрызут бедного осла. Шутка, ясные морские угри…. Ладно, тащи, брат ван Либеке, пацанскую обувь-одежду. Да и мой кожаный дорожный баул прихвати.
– А, как же с рыбой? Когда будем её потрошить?
– Потом. Задачи и проблемы надо решать последовательно, одну за другой. По мере их важности. В строгом порядке.
– Что вы задумали? – насторожилась девушка.
– Ты. Мы же договаривались.
– Хорошо. Что ты задумал?
– Ничего особенного. Побудешь некоторое время мальчиком. То бишь, юношей из бродячей цирковой труппы. В моём бауле имеются дельные ножницы. Сейчас, на скорую руку, сварганим тебе новую причёску…
– Не дам – обрезать волосы! Ни за что.
– Вот же, засада, – огорчился Даниленко. – Уговаривай её теперь…. Гудзак, дружок закадычный. Поговори-ка со своей сердечной зазнобой. Будь так ласков.
– Иди ты в ж…, в жопеньку, – помня о присутствии молоденькой барышни, смягчил фразу Леонид.
– Поговори. Не капризничай.
– Кхы-кхы. Э-э-э…. Неле.
– Что?
– Надо срезать волосы. Уленшпигель прав.
– Хорошо, Ламме. Как скажешь. Надо, так надо.
– Вот, и ладушки, – обрадовался Тиль. – Из послушных девочек, как правило, получаются отличные жёны. Повезло некоторым лысоватым пузанам…. Эй, Франк! Где тебя черти носят?
– Уже иду…
Стрижка заняла минут десять-двенадцать.
– Готово! – громко щёлкая ножницами, объявил Даниленко. – Принимайте работу, господа и дамы!
– Ну, как? – испуганно глядя на Лёньку, спросила Неле.
– Ты и до этого была красавицей, – успокоил Макаров. – А сейчас стала ещё…м-м-м, симпатичней и пикантней.
– Спасибо, Ламме. Хотя, значение последнего слова мне не ведомо. Извини…
– Ладно, голубки белокрылые, прекращайте болтать, – понимающе улыбнувшись, велел Тиль. – Успеете ещё поворковать…. Хватай, юная фламандка, этот узел с одеждой-обувью, следуй вон в те кусты и переодевайся.
Вернувшись (уже в новом обличье), на поляну, Неле, заметно смущаясь, спросила – с кокетливыми нотками в голосе:
– Ну, похожа я на мальчика?
– Не очень, – признался Леонид.
– Почему?
– Э-э-э…
– Сиськи выпирают из-под робы, – бухнул нетактичный Франк. – А, как известно, у мальчишек ничего подобного не наблюдается.
– Я, честное слово, не виновата, – покраснела до корней волос девушка. – Что же теперь делать?
– Не волнуйтесь, ребятки, – лукаво усмехнулся Даниленко. – Добрый дядюшка Уленшпигель уже спешит к вам на помощь. Пожертвую, так и быть, свою праздничную широкую рубаху. Придётся, конечно, немного укоротить по длине. Рукава? Закатаем. Не вопрос…. А после этого начинаем собираться в дорогу. Франк отлавливает и запрягает лошадь. Все остальные – во главе со мной, бравым – занимаются рыбой. Ну, и прочими бытовыми моментами…
Когда с разделкой рыбы было покончено, Лёнька галантно проводил Неле к месту ночного гаданья.
– Ничего нет, – огорчилась девушка. – Ни куклы, ни серебряной чаши, ни венков. Наверное, монахи всё затоптали. Или же выбросили в канал. Жалко…. Ладно, возвращаемся.
Вскоре походная колонна тронулась к Дамме.
Возглавляла её меланхоличная пегая лошадка, влекущая вперёд старенький цирковой фургончик. Иеф и Тит Бибул старательно изображали из себя матёрых разведчиков. То бишь, беспорядочно шастали туда- сюда, нарезая круги, овалы и разнообразные спирали.
Замыкающими следовали, болтая на самые разные темы, Макаров и Неле. Вернее, говорил в основном Лёнька, а девушка, будучи от природы молчаливой, только старательно отвечала на вопросы и скупо рассказывала о повседневной жизни сонного провинциального Дамме.
– Спой песенку, – попросил Леонид. – У тебя очень хорошо получается.
– Какую?
– Ну, не знаю. Например, о любви.
– Хорошо. Как скажешь. Слушай…
– Очень хорошая песенка, – одобрил Макаров. – Красивая. Только я кое с чем не согласен. То есть, с одним утверждением.
– С каким?
– Мол: – «Только шарманка умеет любить…». Я, вот, тоже умею.
– Не уж-то? – притворно удивилась девушка, после чего, коротко улыбнувшись, пообещала: –
