соборов, стены которых облицованы изнутри древесиной ценных пород. Чёрное дерево, красное, розовое…. Ага, на востоке заалело. Скоро рассвет, ночная темнота отступает прямо на глазах. Всё, туши факел. Забираемся на облучок. Наш славный Буцефал, похоже, больше не нуждается в поводыре…
После сытного обеда путники поспали пару часиков, а потом Даниленко объявил:
– Приступаем, друзья и подруги, к репетиции. Франк, доставай из сундука тексты. Слегка поработаем.
Прошло минут сорок-пятьдесят, и Лёнька мысленно резюмировал: – «Да, от замысла великого старикашки Вильяма (ещё, кстати, и не родившегося), почти ничего не осталось. Что сохранилось, собственно, от шекспировского текста? Только знаменитые монологи и диалоги Главного героя и Главной героини…. Мелодрама? Ну-ну. Это Серёга, фраер длинноносый, себе льстит. Великая трагедия превратилась в пошлый фарс. Вернее, в классический водевиль…. Впрочем, задумка не лишена определённой элегантности. Из серии: – «В каждой клоунской репризе есть только крошечная доля репризы». Может, и прокатит…».
Долго ли, коротко ли, но театральный караван, состоящий из трёх стареньких фургончиков, приблизился к испанской столице вплотную.
– Чувствуется, что мы находимся в самом центре Пиренейского полуострова, – лениво посматривая по сторонам, сообщил Макаров. – Воздух очень сухой и слегка тяжёлый. Среднегорье, блин горелый.
– Это точно, что среднегорье, – не выпуская из ладоней вожжи, подтвердил Тиль. – Примерно шестьсот семьдесят пять метров над уровнем моря. Как результат – резко-континентальный, очень сухой климат. Летом жарко, почти без дождей. Зимой же – по сравнению с прибрежными районами Испании – достаточно холодно. Иногда даже снег выпадает.
– А, что это за горы на западе?
– Горный массив – «Сьерра-де-Гуадаррама». Высота некоторых вершин и пиков превышает двухкилометровую отметку.
– Говоришь, что здесь туго с дождями? – заинтересовался Лёнька. – Откуда же местные жители берут питьевую воду? С речками и ручьями тут тоже не густо. Раз, два и обчёлся.
– «Мадра», в переводе с арабского языка, означает – «водный источник». В этом районе залегают – недалеко от земной поверхности – несколько горных пластов, богатых подземными водами. Так что, проблема с водоснабжением решается с помощью многочисленных колодцев…. Вижу впереди каменную высокую стену. За ней, судя по всему, и располагается искомый Мадрид.
– Смотри, по правую руку наблюдается какая-то грандиозная стройка. Как раз у подножия гор Сьерра- де-Гуадаррама.
– Это строится так называемый – «монастырь Эскориал», – пояснил всезнающий Даниленко.
– Почему – так называемый?
– Эскориал, на самом деле, будет являться…. Стоп-стоп. Это я немного погорячился. То бишь, слегка опережаю события, которые могут и не состояться. В этом Мире не состояться, я имею в виду…. Сформулирую чуть по-другому. Эскориал, на самом деле, задуман испанским королём в качестве символического центра его безграничного владычества, сочетая в себе и королевскую резиденцию, и монастырь, и династическую усыпальницу. Ну, не любит Филипп местную аристократию. Более того, будучи человеком по-настоящему религиозным, он мечтает жить под одной крышей с монахами ордена Святого Иеронима.
– Поэтому Филипп и столицу перенёс в другой город?
– В том числе. Мол, многие чванливые испанские гранды предпочтут остаться в Толедо, в своих многовековых фамильных гнёздах.
– Эскориал ещё только строится. А, где король Испании проживает сейчас?
– В Жёлтом дворце, выстроенном из местного светлого песчаника. Вообще-то, это старинный мавританский замок, наспех перестроенный каким-то местным графом. Теперь – временная королевская резиденция. Скоро, надеюсь, мы посетим Жёлтый дворец с визитом. С премьерным театральным визитом, надо полагать…
Примерно через час с маленькой кепкой фургоны – один за другим – въехали в город.
– Ерунда какая-то, – искренне удивился Макаров. – Я же раньше, ну, в нашем старом Мире, посещал Мадрид. Причём, в качестве любопытного туриста. Абсолютно ничего похожего. Дома совсем другие. Улицы узенькие-узенькие…. Ага, речка Мансанарес. А, где же знаменитая площадь Пласа-Майор? Она же, как мне помнится, древняя-древняя…
– И ничего подобного, – возразил Тиль. – Мадрид всего-то несколько лет, как стал столицей Испании. Поэтому все глобальные строительные работы ещё впереди. Пласа-Майор – вот, на этом месте – начнут создавать примерно лет через двадцать пять. Данные же дома, не ведая жалости, снесут, а на их месте построят новые. Все снесут, кроме вон того, приземистого.
– Точно, – обрадовался Лёнька. – Я уже видел это приметное здание. В нашем старом Мире, ёлочки пушистые. Это, кажется, м-м-м…. Монастырь «королевских босоногих монахинь»? Верно?
– Так оно и есть. «Монастырь де лас Дескальсас Реалес», если выражаться официальным казённым языком.
Повозки театральной труппы остановились возле среднестатистического постоялого двора.
– Располагайтесь и обживайтесь, – соскочив на мостовую, выложенную из буро-рыжих булыжников, велел Даниленко.
– Опять отлыниваем? – притворно нахмурилась подошедшая Герда. – Перекладываем пошлые бытовые дела на плечи терпеливых подчинённых? Куда намылился-то, бродяга белобрысый?
– Пройдусь к Жёлтому дворцу. Передам королю письмо от принца. Через начальника стражи, конечно.
– Подожди-ка, командир.
– Ну, чего?
– Помыться надо. Парадный сюртучок с кружевным воротником надеть. Волосы расчесать. Шпагу в ножнах, украшенных самоцветами, приладить на левый бок…. А эта дурацкая шляпа с фазаньим пером? Фи, какое мерзкое убожество! К королю же идёшь, клоун. Элементарное уважение надо соблюдать. Если, конечно, не хочешь попасть на костёр…. Засомневался? Ножками сучим неуверенно? Ха-ха-ха! Ладно, я же пошутила. Иди, родимый, иди…
Тиль вернулся часа через три с половиной и, смахивая со лба капельки пота, сообщил:
– У всех вельмож – во все Времена и во всех Мирах – очень плохо с совестью. На самом солнцепёке, суки позорные, заставили ждать…. Отдаю письмо главному стражнику, мол, передай адресату. А тот, узрев печать принца Оранского, почему-то заволновался и, велев оставаться на месте, убежал куда-то. Ладно, стою, потею. Приходит благообразный старикан-дворецкий – солидный такой весь из себя, упитанный, разодетый в пух и прах. Ну, чисто шкипер Ванроуд, только пожилой. Забрал старик у меня письмо. Я ему: – «Спасибочки, уважаемый! Если что – найдёте меня на постоялом дворе «Упитанный бычок». Рад был познакомиться…». Рассердился пожилой франт, мол: – «Молчать, смерд! Стой на месте и дожидайся ответа. Если отойдёшь в сторону, то головы лишишься…». Делать нечего. Покорно стоял и ждал. Чуть на солёный пот весь не изошёл. Вот, и говорю, мол, суки позорные. Собственно, всё. Доклад закончен.
– Как это – всё? – возмутилась Гертруда. – Что ответили-то?
– Ответ? Совершенно предсказуемый. Вернее, чёткий королевский приказ. Как, впрочем, и ожидалось…
– Заканчивай, братишка, выёживаться и паясничать, – перебил Макаров. – Говори по делу.
– По делу? Пожалуйста. Значится так…. Завтра, после первого «утреннего» колокольного звона, мы должны прибыть в Жёлтый дворец. А сразу после завершения королевского завтрака обязаны дать спектакль – «Родриго и Мария»…. Почему не вечером? Здесь именно утро считается самым прохладным временем суток. Аристократы же, мать их в одно место, потеть не любят. Мол: – «Не королевское это дело…».
Спектакль предстояло дать во внутреннем дворике королевского Жёлтого дворца.
Актёры труппы «Глобус и клоуны» (уже загримированные и облачённые в театральные костюмы), разместились в двух шатрах, установленных за низеньким деревянным помостом.
– Данный помост, очевидно, является сценой, – принялся шёпотом рассуждать Лёнька. – Значит, здесь
