бургундским графиням заниматься такими неаппетитными делами. Я и один справлюсь. Не впервой.
Шустро разбросал крылатые трупики по сторонам, он подытожил:
– Искомый прибор обнаружен. Чёрная антенна возвращена в исходное рабочее положение. Сигнальная лампочка загорелась приветливым нежно-изумрудным светом. Следовательно, первая часть полученного задания успешно выполнена… Поворачиваем на восток и браво следуем к третьей точке.
– А, может…
– Не может! Следуем.
Пройдя порядка двух километров, они вышли на ровное базальтовое плато.
– Страшное и неприветливое место, – зябко передёрнула плечами Ванда. – Чёрное-чёрное. Хотя… Впереди наблюдается широкая рыже-палевая полоса. Мне кажется, или эта полоска, действительно, слегка колышется?
– Похоже на то. Может, это оптический обман, спровоцированный светящимися облаками?
– Я не знаю таких умных слов… Слышишь? Какой-то странный, едва слышимый писк.
– Писк, – через четверть минуты подтвердил Лёха. – Давай-ка – от греха подальше – заберёмся на этот чёрный валун… Смелее, графиня! Ставь подошву ботинка на каменный приступок. Сейчас я тебя подсажу…
Понаблюдав пару минут с макушки валуна за окрестностями, он сообщил:
– Рыжая полоса, расширяясь, постепенно приближается… Вполне возможно, что это лемминги.
– Кто?
– Полевые мыши, обитающие в северных приполярных областях. В данном конкретном случае – миллионы и миллионы грызунов, перемещающихся куда-то по своим важным мышиным надобностям.
– Я читала про такое в толстых книжках, – нахмурилась Ванда. – Мол, все страны Скандинавии – в стародавние времена – неоднократно страдали от нашествия этих прожорливых тварей. Когда рыжих мышей нарождалось избыточно много, они спускались с гор и упрямо шли вперёд, поедая всё и вся, встреченное на пути. И даже умудрялись переправляться через небольшие речки… Мыши съедали все посевы на полях, разоряли – подчистую – амбары, зернохранилища и прочие продовольственные склады. Потом они обгладывали всю траву – на сотни и сотни километров. Люди и домашний скот – после их нашествий – умирали от голода. Но на человека лемминги, как ты их называешь, никогда не нападали.
– Пожалуй, мы не будем проверять на практике твоё последнее утверждение, – недоверчиво усмехнулся Лёха. – Посидим здесь, дождёмся, когда мышки пройдут мимо. А после этого отправимся к третьей точке.
– Мы можем – пока лемминги не подошли – вернуться на метеостанцию… Ах, да, не можем. Мы же – бесстрашные бойцы, выполняющие важное и ответственное задание.
– Это точно. Бойцы.
Через некоторое время лемминги приблизились к базальтовому валуну вплотную.
– Завораживающее зрелище, – признался Лёха. – Сколько их здесь? Миллиарды? Сотни миллиардов?
– Симпатяги, – откликнулась молодая жена. – Немного похожи на домашних хомячков. Такие же чёрные глазки-бусинки, круглые ушки, пухлые щёчки, куцые смешные хвостики… У меня же есть отпугивающая штуковина!
Ванда достала из кармана комбинезона чёрную коробочку, перевела белую кнопку в положение «Вкл.», и, выждав некоторое время, расстроено сообщила:
– Не работает, Алекс, твоя хитрая техника. Лемминги только на несколько секунд остановились- засомневались. А потом – как ни в чём не бывало – двинулись дальше, миновав наш камень. Теперь мы находимся на крохотном чёрном островке, со всех сторон окружённом «мышиным морем»…
– Бывает. Очевидно, ультразвуковой излучатель рассчитан только на крупных хищных животных, наделённых зачатками интеллекта. То бишь, зачатками нервной системы. Мыши же, как известно, существа полностью безмозглые. Вот, прибор и не сработал.
Лемминги передвигались плотной единой стеной, постоянно перепрыгивая друг через друга. Первая мышка приостанавливалась, ловко срезая мелкими острыми зубами стебелёк травы, через неё тут же перебиралась другая. Через вторую перепрыгивала третья…
– Нескончаемая и очень симпатичная чехарда, – одобрил Лёха. – Ловко это у них получается. Прыг, скок. Прыг, скок…
– Ловко, – пристально глядя на восток, подтвердила Ванда. – Только очень медленно… Вижу последние ряды «мышиной колонны». Да, придётся нам просидеть на этом валуне ещё – как минимум – час. Может, и больше… Предлагаю, вернутся к нашим упитанным снежным баранам.
– О чём это ты, любимая?
– Конечно, о знаменитом реалити-шоу «Снега, снега». Рассказывай, что там было дальше…
Глава пятнадцатая
Лёха. Ретроспектива 06. Реалити-шоу
Ёпрст, как они и договаривались изначально, прилетел в Ванавару во второй декаде октября.
Накануне его прилёта придавили первые злющие морозы, но серьёзных снегопадов ещё не было. Так, ерунда сущая. Местные переменчивые ветра, шутя и играючи, разметали эту снежную чепуху по разным сторонам, не оставив и следа.
– Плохи дела, – ворчал Лёха. – Наше реалити-шоу называется – «Снега, снега». А, где же они, собственно, снега?
– Навалит ещё. Причём, по самую макушку, – утешал Василий Васильевич. – Это же, брат Петров, Сибирь. Тут погоды капризные. Как говорится, год на год не приходится. Бывает, что уже в ноябре месяце под два метра снега лежит. А случаются годы, когда первые снежинки падают с неба только в конце декабря. Но бодро так падают, без ленивых дураков. Трое суток – и те же два метра. Типа – снова здравствуйте. Только в профиль. Так что, не расстраивайся, коллега, раньше времени…
– Легко говорить, мол, не расстраивайся. А если Константин Алексеевич уже подписал с зарубежниками – на ноябрь месяц – первые контракты? Жадность – подруга коварная и, зачастую, неверная… А если в этих контрактах предусмотрены, не дай Бог, конечно, крутые финансовые неустойки – за срыв сроков? Скандал тогда будет. Причём, международного масштаба. Начнут, как водится, старательно искать виноватых. Стрелочников, то бишь.
– Мы-то здесь причём? Рабочие площадки полностью оборудованы и обустроены. Маршруты намечены и согласованы. Продовольствие и алкоголь – в затребованных объёмах – на «Пристань» завезены. Какие ещё вопросы?
– И каверзные вопросы придумают, и всех блохастых собак навесят, – пообещал опытный Лёха. – Когда лес рубят, то разнокалиберные щепки – как правило – летят во все стороны.
Впрочем, сойдя с самолётного трапа, Ёпрст никакого неудовольствия не выразил. Наоборот, вальяжно пожав встречавшим руки, он с интересом огляделся по сторонам и, вздохнув полной грудью, объявил:
– Славненько тут у вас. Красиво. Мать его… Бодрит! Сибирь-матушка, одним словом…
– Петров! – радостно завопил звонкий женский голос. – Бродяга! Морда! Я так рада!
Лёха обернулся. К ним – от самолётного трапа, вприпрыжку – приближалась молоденькая рыжеволосая дама, облачённая в короткую и стильную соболью шубку.
– Мэри?
– Она самая! Что застыл дурацким соляным столбом? Давай-ка, недотёпа белобрысый, обнимемся. И – по старинной русской традиции – трижды поцелуемся. В щёки, естественно. То бишь, целомудренно- целомудренно, без похоти.
Во время этой пафосной церемонии Лёха успел – едва слышно – спросить:
– Каким ветром?
– Ёпрста охомутала, – браво подмигнув, прошептала Мэри. – Спёкся, голубчик…
Потом, понятное дело, поехали всем коллективом на ванаварскую опорную базу заповедника «Тунгусский». Сценарий дружеских посиделок был традиционно-классическим: варёная лосятина, тушёная гусятина, глухарь, запечённый в русской печи, таймень холодного копчения, местные экзотические наливки и настойки в нехилом ассортименте. В качестве апофеоза выступал «пельменный суп». Естественно, под
