– Полетели. Осмотрим…
Рекламные ролики, рассказывающие о предстоящем реалити-шоу «Снега, снега» начали «гонять» по Первому каналу за две недели до наступления Нового года.
– Прославимся! – радовался Василий Васильевич. – Прогремим на весь мир! Может, по весне меня даже переведут в Москву. В Министерство культуры. Константин Алексеевич обещал посодействовать. Мол, если всё пройдёт без сучка и задоринки…
– А, трижды сплюнуть через левое плечо? – недоверчиво хмурился Лёха. – А, по дереву постучать?
– Обойдусь! – упрямился очкастый директор заповедника. – Ну, их, эти глупые народные приметы. Суета одна и серое мракобесие. Отсталость наша российская, не цивилизованная… Давай-ка, напарник, лучше накатим по сто пятьдесят?
– Накатим. Почему бы – не накатить? Святое дело.
– Ну, за светлое Будущее? Симпатичное и прекрасное?
– За него, родимое…
Шестого января, уже под вечер, позвонил Ёпрст и, не здороваясь, распорядился:
– Суздалев остаётся в Ванаваре и радушно встречает всех прибывающих. Встречает, размещает, потчует, привечает, развлекает. Задницы лижет с усердием, короче говоря… Ты же, Петров, срочно вылетай на «Пристань». Присматривай там. А, как только снегопад прекратится, занимайся расчисткой площадок для операторов и прокладыванием троп-дорожек. С людьми и техникой, надеюсь, всё в порядке? Молодец… Тринадцатого числа встречай вертолёты со съёмочными группами, корреспондентами, журналистами и фотографами. Размещай их весёлую братию на постой… Всё, надеюсь, понятно?
– Понятно, – безо всякого энтузиазма подтвердил Лёха. – Жаль, что первый этап пройдёт без моего непосредственного участия.
– Ничего, по телевизору посмотришь. Типа – по Первому каналу. Гы-гы-гы… Приглядывай там, бродяга белобрысый! Я на тебя надеюсь.
– Не волнуйся, Костян. Не подгажу…
Снег, как и было обещано, начал падать – из серо-чёрных туч – восьмого января. С самого раннего утра. Снежинки были крупными, сухими и неправдоподобно-разлапистыми. Они падали медленно и плавно, закручиваясь – время от времени – в изысканные спирали.
Одиннадцатого января снегопад – также внезапно, как и начался – прекратился. Ещё двое суток ушло на подготовительные мероприятия, связанные как с ликвидацией снежных излишков, так и с размещением на «Пристани» журналистов-операторов.
А четырнадцатого января – с неимоверной помпой – реалити-шоу «Снега, снега», наконец-таки, успешно стартовало. Прямая трансляция велась на сорок восемь стран мира.
Ёпрст, слегка заикаясь от волнения, зачёл поздравительное послание от Президента России, перерезал тупыми ножницами ярко-красную ленточку, и пять «Буранов», поднимая облака снежной пыли, неудержимо рванулись вперёд.
На каждом из снегоходов располагалось по два седока. На четырёх из них водительские места занимали мужчины, а женщины размещались у них за широкими спинами. И только на «Буране» русской команды ситуация была противоположной.
– Как же могло быть иначе? – с любопытством пялясь в телевизионный экран, насмешливо пробормотал Лёха. – Чтобы Мэри кому-либо доверила судьбу своей будущей карьеры? А, следовательно, и всей дальнейшей жизни? Ну-ну, не дождётесь…
Но полюбоваться на все перипетии первого этапа соревнований ему не удалось – пришлось заняться скучными рутинными мероприятиями. Капризные корреспонденты никак не могли поделить гостиничные номера. Операторы – разных телеканалов – продолжали отчаянно собачиться из-за козырных мест на съёмочных площадках, расположенных на вершинах гор Каскадная и Фаррингтон.
А ещё через несколько часов первый этап игры завершился. Естественно, уверенной победой русской команды.
– Я так и не уступила руль этому мускулистому Пирожкову, – старательно отряхивая с пушистых ресниц сиреневый иней, похвасталась Мэри. – Сейчас мы на восемнадцать баллов опережаем немцев, идущих вторыми. А итальянцы, и вовсе, сошли с трассы. Проехали сорок пять километров и сошли. Мол, побоялись обморозиться. С чего тут можно обморозиться? Всего-то минус двадцать четыре градуса на улице. Ерунда, по нашим кемеровским понятиям…
На следующее утро, определяясь с очерёдностью старта на следующих этапах, участники команд тянули жребий.
– Я обожаю – всегда и во всём – быть первой! – объявила Мэри и, совершенно ожидаемо, вытащила жетон с цифрой «1».
Планировалось, что во второй день игры съёмка соревнований должна осуществляться не только с заранее оборудованных площадок, но и с воздуха. Лёха, пользуясь служебным положением, застолбил себе местечко в вертолёте с операторами.
Узнав про это, Ёпрст сперва рассердился, а потом махнул рукой, мол, всё уже запущено и идёт само по себе, можно немного и расслабиться…
Вертолёт завис над «Пристанью», а Лёхин беспокойный внутренний голос приступил к комментариям: – «Ага, в небо взлетела красная сигнальная ракета. Старт дан! Появилась крохотная фигурка, облачённая в светло-сиреневый спортивный костюм. Это, в кемеровский публичный дом не ходи, наша Мэри бежит на лыжах к «Сибирским идолам». Ловко это, надо признать, у неё получается. Мастерица на все руки, образно выражаясь. Как, впрочем, и на ноги, и на другие части трепетного женского тела. Вертолёт начал постепенно смещаться следом… Ага! Водопад Чугрим. Какое потрясающее и незабываемое зрелище! Он, действительно, замёрз. Получился восхитительный ледяной «тюльпан», над которым – величественным нимбом – горит-сияет яркая радуга. Необычная и величественная картинка. Телезрители – и отечественные, и зарубежные – будут в неописуемом восторге. А некоторые и в описуемом. В том плане, что и описаться – ненароком – могут… Так, Мэри снимает лыжи и ловко забирается на деревянный помост. Бежит по нему, а пластиковые трёхметровые идолы падают, падают, падают… Вот же, чертовка! Проскочила-таки! Ничего странного. Рыжим, как известно, везёт… Так, снова надела лыжи. Побежала, ловко работая лыжными палками, дальше… Вышла на край Южного болота, к участку под номером один. Поменяла лыжи на снегоступы, взяла в руки металлоискатель. На поиски отведено восемь минут… Во, даёт! За две с половиной минуты управилась. Браво! Теперь надо перейти по мостику в «столовую». Ну, это не трудно. Я имею в виду, по мостику, сколоченному из двух брёвен. Вот, если бы по одиночному бревну… Мэри, предварительно сбросив снегоступы, забралась – по специальной лесенке – на мостик. Побежала… Зачем же так рисковать? Дошла бы и шагом… Вот, поскользнулась, зашаталась и, широко раскинув руки в стороны, свалилась с моста. Теперь, выбираясь из полутораметрового снега, потеряет целую кучу времени… Почему она не вылезает? Упала и всё. Виднеется только тёмное пятнышко, образовавшееся при её падении. Странно… Может, Мэри свалилась в снег – головой вперёд? Ударилась о шальной камень и потеряла сознание?
Очевидно, что и пилот вертолёта почувствовал что-то неладное. Летательный аппарат спустился ниже и бестолково закружился над местом проведения третьего этапа соревнования.
Заглянув в кабину пилота, Лёха скомандовал:
– Зависаем над мостиком. Над тем, который пошире. Спускаемся – как можно ниже. Я спрыгну, а вы тут же уйдёте наверх… Не спорить! Это приказ! Выполнять!
Когда до поверхности моста оставалось около метра, Лёха прыгнул. Естественно, упал. Но, крепко обхватив холодные брёвна ладонями, вниз не слетел.
Он поднялся на ноги и, осторожно ступая по обледеневшим брёвнам, подошёл к тёмному овальному пятну, чётко выделявшемуся на фоне белоснежного поля.
– Мэри! – громко проорал Лёха. – Ты где? Отзовись, мерзавка рыжая, если слышишь меня! Пожалуйста! Мэри! Отзовись!
Минуты через полторы-две стало окончательно ясно, что ответа не последует.
«Во всём виноват Васька Суздалев, сволочь грязная в директорской должности, – принялся ворчать сварливый внутренний голос. – Говорили же ему, ублюдку, что надо чаще сплёвывать через левое плечо и регулярно постукивать по дереву. Так, нет же. Возгордился, тварь дешёвая. Мол: «Я в народные приметы не
