– Можно предположить, что данное средство передвижения предназначено сугубо для так называемых ВИП-персон, – устало зевая, высказался Егор. – Четыре комфортабельных кресла, симпатичный кожаный диванчик, обеденный и журнальный столики, стулья с высокими резными спинками, огромный телевизионный монитор. Естественно, что вся мебель намертво привинчена к полу и стенкам салона…. Нас, как мне помнится, перед взлётом просили разместиться в хвостовой части самолёта? Что же, вежливым просьбам всегда надо идти навстречу. Следовательно, устраиваемся на диванчике, на котором, как мне любезно подсказывает внутренний голос, очень сподручно и комфортно целоваться со среднестатистическими аргентинскими красотками…. Как ты думаешь, любимая?
– Пока не попробуешь – не узнаешь, – кокетливо улыбнулась Сашенция, но тут же, грозно нахмурившись, уточнила: – А кого это ты, грубиян белобрысый, только что назвал «среднестатистической красоткой»? Признавайся немедленно!
– Разве я так говорил? Не может того быть! Тебе, моя глуховатая алмазная донна, показалось…. Я выразился чётко и однозначно, мол: – «На данном кожаном диване, наверное, будет очень классно – целоваться с самой красивой брюнеткой нашего грешного мира. Не смотря на то, что вышеозначенная брюнетка нынче старательно маскируется под лукавую и беззаботную шатенку…».
– Смотри у меня, прохиндей скользкий! Ну, чего ты теперь ждёшь? Хватай меня в охапку и грубо заваливай на диванчик. Только смотри, неумёха, не обслюнявь избыточно…
Через пару минут Санька, упёршись острыми кулачками в грудь мужа, отстранилась и, с трудом восстанавливая дыхание, прерывающимся и слегка хрипловатым голосом попросила:
– Милый…. Остановись, пожалуйста…. Во-первых, сюда могут войти лётчики. А, во-вторых, я не люблю поцелуйчики, за которыми не следует серьёзного и полноценного продолжения…. Давай, вернёмся к этому увлекательному занятию через пять-шесть суток? Тогда уже будет можно делать то – сам знаешь что…
Сухо щёлкнул дверной замок и из кабины пилотов в салон просочилась пожилая очкастая тётенька, облачённая в строгий тёмно-синий костюм.
– Простите, я, кажется, немного помешала? – с ехидными нотками в знакомом голосе поинтересовалась тётя. – У вас, милая сеньорита, с губ стёрлась вся помада, и парик сбился набок. А у вас, отважный идальго, с правой стороны ус слегка отклеился…
– Как же быть? – забеспокоилась Александра. – Это я про помаду и мужнин ус…. Извините, но вы – Магда? Или же её сестра-близнец?
– Магда – собственной персоной, – надменно усмехнулась пожилая женщина в тёмно-синем костюме. – Не верите? Мол, когда это я успела переодеться? Вот, успела. Я же вам говорила, что моим разнообразным талантам – нет числа. А женскую косметику и театральный клей вы найдёте в этой чёрной сумочке…. Итак, господа Леоновы, вы готовы к полёту?
– Полностью, – откликнулся Егор. – Только у нас будет одна пустяковая, совсем крошечная просьбочка…
– Да-да, я слушаю. Говорите.
– Вы, как я понимаю, являетесь стюардессой?
– Ничуть не бывало, уважаемый мистер! – от нахлынувшей обиды Магда отчаянно покраснела, нервно задёргала плечами и даже слегка подпрыгнула на месте. – Я являюсь вторым пилотом этого самолёта – с одновременным выполнением обязанностей штурмана и инженера по радиосвязи.
– Покорно извините! Не знал, ляпнул глупость. Больше такого не повторится.
– Ничего, со всяким может случиться…. Итак, что у вас за пустяковая просьба?
– Мы с женой слегка проголодались. Продолжительные пешие прогулки, то, да сё…. Хотелось бы немного перекусить.
– Не вопрос. Этот тёмно-зелёный прямоугольный пенал – холодильник, забитый под самую завязку всякими продуктовыми деликатесами и напитками в ассортименте – как алкогольными, так и безалкогольными. А данный кремовый ящик является хлебницей, заполненной разнообразными хлебобулочными и кондитерскими изделиями. Прошу поухаживать за собой самостоятельно. Извините, но стюардессы, стюарды и прочие халдеи нашим штатным расписанием не предусмотрены…. Только к трапезе, молодые люди, приступайте, пожалуйста, уже после взлёта, когда самолёт наберёт плановую высоту. А сейчас, уважаемые пассажиры, пристегнитесь! Вот же, они, ремни безопасности. Позвольте, я вам помогу…. А за этой дверкой, как легко догадаться по буквам «WC», располагается туалет. Ну, уважаемые путешественники, счастливого полёта!
Загудели, набирая обороты, мощные двигатели, самолёт, коротко разбежавшись, взлетел. Минут через пять-семь довольный голос Магды объявил:
– Всё, господа знаменитые артисты, можете отстегнуть ремни! Кушайте, пейте, обжимайтесь…. Только, ради Бога – в пылу утех любовных – не ломайте и не пачкайте мебель. Знаю я вас, беспутную и развратную молодёжь! Шутка, понятное дело…. Гы-гы-гы!
Они перекусили всякими и разными бутербродами, распив при этом бутылочку неплохого белого вина.
– Аргентинское, между прочим, произведено в провинции Мендоса, – внимательно изучив цветную этикетку, сообщила Санька. – Урожай позапрошлого года…. Смотрю, милый, ты клюёшь носом? Устал, ясная зорька, умаялся. Ложись-ка на диванчик. Здесь и мягкая подушка имеется, и тёплый плед. Только сними, пожалуйста, пиджак и брюки, чтобы не помялись…. Ложись, ложись! А я тебя пледом укрою. Спи, любимый…
Егор положил голову на подушку и недовольно вздохнул – сон неожиданно и коварно отступил в неизвестном направлении, а голова наполнилась беспокойными и крамольными мыслями.
«А не замешана ли наша неотразимая и распрекрасная Сашенция – в качестве организатора, понятное дело – в этой необычной и несимпатичной истории?», – вопрошал обнаглевший в корягу внутренний голос. – «Причём здесь – чушь свинячья? Наоборот, имеет место быть лишь железобетонная и непредвзятая логика. Кто, спрашивается, являлся гениальным зачинателем и идейным вдохновителем легендарного и знаменитого на весь мир реалити-шоу – «Живём – как в старину»? Нет, братец, ты не молчи! Ответь, пожалуйста! Правильно, Леонова Александра Ивановна – умница, спортсменка и просто красавица…. Почему бы и нынче ей не быть застрельщицей? Допустим, что прямо сейчас происходят съёмки нового многообещающего реалити-шоу, например – «Через тропические джунгли – в аргентинскую пампу». Хотя, лично мне, гораздо больше нравится другое название – «Увлекательное и познавательное путешествие доверчивого и наивного дурачка»…. Куда пойти? Фу, как грубо! А ещё считает себя интеллигентным человеком, дрянь такая…. Ты, дружок, лучше бы поднялся на ноги, да и осмотрел бы – целенаправленно и внимательно – салон этого странного самолёта. Как это – зачем? На предмет обнаружения скрытых камер и микрофонов, естественно…
Неожиданно всё вокруг наполнилось громким и надсадным гулом. Уши заложило намертво, сердце трусливо ушло в пятки, к горлу подступила противная и навязчивая тошнота…
«Самолёт сорвался в штопор! Это – конец!», – противно завизжал невыдержанный внутренний голос, охваченный животным ужасом. – «Что ты разлёгся, карась толстопузый?! Беги в кабину пилотов и требуй парашюты! Если, конечно, ещё не поздно…».
Глава девятнадцатая
Весенняя пампа и странная картина
Егор торопливо вскочил на ноги и…понял, что лежит на полу, а самолётные моторы – по- прежнему – гудят сыто и уверенно.
– Что-то случилось, милый? Тебе приснился страшный сон? – заботливо спросил встревоженный Санькин голос. – Сперва ты застонал – словно бы от сильнейшей зубной боли. Потом стал – с закрытыми глазами – просить-умолять, чтобы тебе немедленно выдали парашют. В конечном итоге, рванувшись куда- то, свалился с дивана…. Ты, случаем, не ушибся? Помочь подняться на ноги?
– Спасибо, но справлюсь сам, – усаживаясь на ближайший стул, криво улыбнулся Егор. – Действительно, ничего страшного, самый обыкновенный сон…
– Поделишься?
Немного помявшись, Егор рассказал жене о содержании сна, естественно, не упоминая о мерзких и гадких предположениях наглого внутреннего голоса.
– Говоришь, самолёт, сорвавшийся в штопор? – заскучала Александра, а её высокий лоб покрылся
