Джоанна уже собралась поинтересоваться, не хочет ли он позже посидеть в пабе, но тут раздался сигнал его радиопейджера. Филдинг бросил взгляд на дисплей.
— Придется, дорогая, оставить вас, — сказал он, — хотя это и разбивает мое сердце.
Боже, как он ее раздражает! Джо вышла за ним на улицу, где все еще волновалась толпа.
Как бы то ни было, сегодня Джо вполне могла обойтись без компании Филдинга, а потом у нее еще будет достаточно времени, чтобы умаслить его.
Пробравшись сквозь толпу, она поспешила к своей машине, которую осмотрительно оставила на соседней улице, всего в нескольких минутах ходьбы от здания суда. Теперь можно относительно быстро уехать из Оукхэмптона на ферму «Пять вершин». В конце дорога, ведущей к ферме, собралась большая группа репортеров и фотографов. Не особо рассчитывая раздобыть что-нибудь эксклюзивное, Джоанна чувствовала, что сейчас важно находиться рядом с Филлипсами.
Она планировала остановиться в Девоне на пару дней. Может быть, удастся поговорить с семьей Анжелы один на один. Последнее время их сильно смущал повышенный интерес со стороны прессы. «Комет», как и другие газеты, неустанно охотилась за всем, что журналисты называют фоновой информацией. Большая часть таких материалов не будет использоваться до завершения суда, чтобы не мешать правосудию, а какая-то часть не будет использоваться и после того, как Джимбо признают виновным. Джоанне и в голову не приходило, что кто-то может усомниться в его виновности. Но, независимо от исхода дела, газеты никогда не жалеют на фоновую информацию ни времени, ни денег. Ее считают жизненно важной, и все обитатели Флит-стрит дружно завидуют редакции, которой удается больше всех накопать фоновой информации по громкому преступлению.
Джо ждала, непринужденно переговариваясь с коллегами и в глубине души радуясь, что снова оказалась на свежем воздухе. День выдался теплый и солнечный. Джоанна не любила «ждать на ступеньках» — все журналисты не любят, — но, по крайней мере, сегодня не было дождя, и когда ждешь вместе со всей дружной толпой репортерской братии, обязательно удастся разузнать что-нибудь ценное. Журналист из «Пресс ассошиэйшн» подтвердил ее догадку по поводу нападения на О’Доннелла: полиция объявила, что напал Джереми Томас и его уже арестовали. В общем, все, как она и предполагала.
Примерно через полчаса, когда Джоанна уже начала задаваться вопросом, не лучше ли ей поработать за письменным столом, на дороге показался «лендровер» — настоящий сюрприз для журналистов, почти потерявших надежду узнать что-нибудь новенькое о семье Филлипс. Из машины вышли Билл и Роб Филлипсы. Никто из них в тот день в суде не был. Оба выглядели очень усталыми. Особенно Билл Филлипс. Казалось, с тех пор как Джоанна видела его в последний раз — через пару дней после исчезновения Анжелы, — он постарел лет на десять. Тогда Джо как раз готовила обращение к общественности с просьбой о помощи.
Журналисты и фотографы тут же зашевелились. Защелкали фотоаппараты. Репортеры плотным кольцом теснились вокруг Филлипсов, кто-то сжимал в руках блокнот и карандаш, кто-то размахивал диктофоном.
Когда Роб Филлипс заговорил, казалось, он едва ли заметил хаос, который творится вокруг него.
— По сегодняшнему судебному заседанию нам нечего сказать. Но мы надеемся, что справедливость восторжествует и что ужасная смерть моей сестры… — на этих словах он запнулся и несколько мгновений выглядел так, будто вот-вот заплачет, затем, похоже огромным усилием воли, он взял себя в руки и продолжил: —…смерть моей сестры Анжелы будет отомщена. Но нашу Анжи уже не вернуть, и мы в ужасе от того, что сегодня произошло в Оукхэмптоне. Нам известно, что… — он бросил взгляд на отца, словно хотел убедиться, следует ли ему говорить дальше, — …за нападением на обвиняемого последовал арест. И разумеется, знаем, кого арестовали. Мы не хотим, чтобы еще кто-то пострадал из-за того, что случилось с Анжелой. Она… — Он снова запнулся. Казалось, теперь так происходило всякий раз, когда он произносил ее имя. — …Тоже не хотела бы этого, — продолжил он. — Всем спасибо.
Репортеры помчались к автомобилям, чтобы поскорее добраться до телефонов и передать материал в редакцию. Джоанна задержалась всего на пару секунд, наблюдая, как двое раздавленных горем мужчин — отец и сын — забрались в «лендровер», развернули машину и поехали обратно домой. Туда, где уже никогда не будет так, как раньше.
В ее жизни всегда встречались хорошие люди. И раньше ей не приходилось сталкиваться с тем, что все шло совсем уж неправильно, пока она не увидела этих двоих людей. Едва ли Джо могла до конца представить, что переживают Филлипсы. И тем не менее они старались вести себя как цивилизованные люди и делать то, что считали правильным.
Джо почувствовала, что их выдержка тронула ее. А такое случалось не часто.
За время долгого ожидания следующего судебного заседания, назначенного на начало апреля будущего года, Гарри Фаулер собирал фоновую информацию в Девоне, а Джоанна и Мэннерс сосредоточили свои усилия на Лондоне.
Филлипсы по-прежнему отказывались давать интервью. Их краткое заявление в день суда над Джимбо О’Доннеллом подвело черту под их общением с прессой.
Мало чем можно было оправдать тот факт, что шеф отдела криминальной хроники будет лично собирать материал в Девоне. И Джо не знала, радоваться ей или огорчаться. Если есть хотя бы малейший шанс спасти ее брак, который трещал по швам, тогда чем больше времени она проводит дома, тем лучше. Командировки не способствовали укреплению ее семейных уз, особенно после тех анонимных звонков, которые, к счастью, вроде больше не повторялись.
Джоанна переживала один из периодов жизни, когда отношения рвутся легко и просто. Ей нравилось работать в ежедневной газете и со знанием дела освещать криминальные события. Работа нелегкая, но это ее работа. И Джо с воодушевлением отдавалась ей. В глубине души она считала, что одержала настоящую маленькую победу, став первой женщиной-журналисткой, вторгшейся в сферу Скотланд-Ярда, и заслуженно гордилась собой. Но ее уже тошнило от всей той чепухи, что творилась в редакции. Каждый раз, когда ей на глаза попадался Фрэнк Мэннерс, ей искренне хотелось чем-нибудь запустить в него.
В «Комет» о тех проклятых звонках она никому не рассказывала. И, хорошенько подумав, не стала о них рассказывать и своим знакомым в полиции, хотя сначала сама же предложила мужу. Джо совсем не хотелось давать людям повод позлорадствовать. Чтобы кто-нибудь, особенно Мэннерс, узнал о ее серьезных семейных проблемах. И еще больше ей не хотелось, чтобы Мэннерс подумал, что именно ему удалось создать эти проблемы. Она не сомневалась, что на свете нет ничего, что порадовало бы этого мерзавца сильнее.
Джоанна с головой ушла в текущую работу, поставив себе целью выяснить все, что возможно, о семье О’Доннелл. Конечно, она и раньше встречала Большого Сэма, главу клана О’Доннелл. Как, впрочем, и любой более-менее опытный журналист криминальной хроники. Как и Крейзы до него, Сэм считал себя как минимум звездой, любил водить дружбу с представителями шоу-бизнеса и гордился хорошими отношениями с прессой. Ему очень нравилось появляться на страницах газет.
За каждую публикацию, где упоминалось его имя, он посылал журналистам записки с выражением благодарности, даже когда излагаемый в статье материал вовсе не был комплиментом в его адрес. Также он посылал открытки на Рождество, а если ему удавалось выяснить, когда у вас день рождения, то по этому случаю вам тоже приходила открытка. Джо получала открытку на день рождения каждый год с тех пор, когда еще совсем неопытной журналисткой впервые написала заметку о семье О’Доннелл. Как Джоанна ни старалась, ей так и не удалось изжить в себе симпатию к Большому Сэму, во всяком случае до конца. С другой стороны, никаких иллюзий по поводу его темных делишек у нее не было.
Когда она позвонила главе клана О’Доннелл домой, в Дулвич, к телефону подошел Комбо, правая рука Сэма, этакий верзила, чьи телосложение и слепая верность боссу делали его похожим на гангстера из голливудских фильмов.
— Перезвоню, — тяжеловесно громыхнул он и повесил трубку.
С таким не поспоришь. Джоанна слышала, что свое необычное прозвище Комбо заработал за то, что дрался, используя невероятные комбинации кулаков, ног и головы. Ее приятно удивило, что всего лишь через десять минут он действительно перезвонил и сообщил, что Сэм встретится с ней на следующий день в «Дьюке». Комбо имел в виду всем известный «Дьюк оф Денмарк», большой шумный паб недалеко от дома Сэма. В маленькой задней комнате за баром у Сэма было устроено что-то вроде приемной. Там же он
