тормоз.
Медицина, обернувшаяся политикой
Перед XIX съездом Сталин перенес микроинсульт. Отнялась рука. Состояние было плохим. Вызвали врачей. После консилиума они сказали, что положение угрожающее и вождь должен отойти от дел, чтобы сохранить жизнь. Был приведен ряд исторических прецедентов, когда отдых возвращал здоровье, а продолжение работы приводило к губительным результатам.
Сталин спросил:
— Скажите, медицина наука или нет? Врачи ответили:
— Да, товарищ Сталин, конечно, наука.
— А в науке бывает прогресс?
— Да, товарищ Сталин, конечно.
— Значит, и в медицине есть прогресс?
— Да, товарищ Сталин, есть, но не в этом случае. Эти заболевания наука еще не умеет лечить.
— Значит, вообще в медицине есть прогресс, но когда дело касается товарища Сталина, то прогресса нет.
Вскоре индийский врач — его потом наградили Сталинской премией мира — стал лечить Сталина с помощью стимулирующих и даже допинговых средств, и вождь неожиданно быстро встал на ноги. На XIX съезде он, как ни стремился, все же не смог выступить с отчетным докладом и был в состоянии только доковылять до трибуны и произнести очень краткую агрессивную речь. Эта речь призвана была доказать, что вождь здоров и в силе. (Египетские фараоны, чтобы показать, что они еще не стары, пробегали в присутствии большого числа людей огромный круг.) Вскоре началось дело врачей.
Техническая подготовка к высылке
В конце 1952 года в Биробиджане по указанию Сталина были подготовлены бараки для подлежавших выселению евреев.
Выселение не состоялось из-за смерти Сталина. О качестве этих бараков говорит то, что когда в 1956 году решался вопрос об использовании их для хранения урожая, выяснилось: стены в бараках в одну доску, огромные щели, дырявые крыши, внутри нары в два этажа. Для хранения урожая все это оказалось непригодным.
На подступах к делу врачей
В середине 1952 года в Норильске — городе заключенных, работающих на огромном промышленном комбинате
Еврейское счастье
В 1952 году в разгар кампании по борьбе с космополитизмом, руководимой и направляемой Сталиным, он публикует свое письмо, в котором утверждает, что антисемитизм — тягчайшее преступление, за которое следует расстреливать. Вождь приказывает Гослитиздату выпустить в свет еврейский молитвенник на иврите.
Выполнение этой задачи поручают Марку Полякову. Он едет в Ленинград, где собирает пять издателей-евреев. Они достают молитвенник 1913 года. Беда только в том, что эта издательская компания из шестерых образованных евреев, которую вот-вот обвинят в сионизме, совершенно не знает иврита и не может прочесть ни слова в этом молитвеннике.
Однако приказ есть приказ, и издатели отдают молитвенник в типографию, чтобы снять с него копию. Когда книга вышла, оказалось, что она начинается молитвой за здравие царя-самодержца Николая II.
Тираж конфисковали, а всем, кто имел к этому хоть малейшее отношение, был устроен страшный разнос.
Дело врачей
Предание не совсем совпадает с известными по другим источникам фактами.
По преданию, Лидия Тимошук работала патологоанатомом.
Данные ее вскрытий не всегда совпадали с диагнозом. После очередной по этому поводу ссоры профессор Владимир Никитич Виноградов попросил убрать эту беспокойную и глупую бабу. Тимошук уволили. И в профорганизации, и в суде, куда она обращалась, ей отказали в рассмотрении дела, так как речь шла о режимном учреждении. Тогда она написала в МГБ, что ее уволили из-за расхождений данных ее вскрытий
Письмо попало к Рюмину, и он оценил его возможности.
Рюмин работал начальником Архангельского областного управления МГБ и из-за крупных служебных неприятностей приехал в Москву и пробился к министру — Абакумову, понравился ему и был взят в центральный аппарат. Получив письмо Тимошук, Рюмин арестовал врача Кремлевской спецбольницы Финкельштейна и добыл (выбил) у него показания о покушении врачей на жизнь Сталина. С этими материалами Рюмин пришел к Абакумову. Тот сказал: — Ты что, поверишь Тимошук и пойдешь против Виноградова? А если завтра у Сталина будет насморк и он вызовет Виноградова? Что ты скажешь Сталину? А если Виноградов пожалуется Сталину? Если там заговор, то куда мы с тобой раньше смотрели?
— Да, но врач Финкельштейн дал показания о покушении на Сталина.
— Ах, ты со мной хочешь играть в эти игры?! Завтра утром приведешь Финкельштейна ко мне. Я сам с ним поговорю.
Утром Рюмин доложил Абакумову, что врач Финкельштейн повесился ночью в собственной камере. Для спасения от гнева Абакумова у Рюмина оставались считанные часы. Он приехал к Берия и рассказал ему о материалах на врачей и о позиции Абакумова. У Берия загорелись глаза: он уже был в опале у Сталина и в преддверии катастрофы.
Абакумова арестовали. Сталину доложили о деле врачей-убийц. Врачей заключили в тюрьму. Сталин увидел в этой истории ряд важных политических перспектив: путь к новой волне большого террора и к 'окончательному решению' еврейского вопроса, а также возможность усиления международной напряженности и обвинения США в бесчестных акциях против СССР. При этом врачи трактовались как наймиты империализма. Все это, по расчетам Сталина, давало выход к мировой войне, к возможному захвату Европы и даже к овладению миром. Так палач Рюмин чуть было не помог Сталину ввергнуть человечество в атомную катастрофу.
Обескураживающее сопротивление
В феврале 1953 года состоялось заседание Президиума, на котором обсуждался вопрос о суде над «врачами-убийцами» и о последующей депортации евреев в Сибирь. Неожиданно для Сталина несколько руководителей высказались резко против этого. Сталин был настолько поражен и обескуражен сопротивлением (ничего подобного не было уже лет двадцать!), что молча покинул заседание, уехал и не появлялся 10–15 дней. Он не появился вообще. Умер. От огорчения? От страха? От гнева? Иногда палачи отбивают кулаки, избивая жертву: неужели евреи доконали бедного Сталина?
Идеологическая подготовка высылки
В феврале 1953 года миллионным тиражом была отпечатана брошюра члена Президиума ЦК Дмитрия Ивановича Чеснокова 'Почему необходимо было выселить евреев из промышленных районов страны'.
Ее выход в свет был приурочен к приговору убийцам в белых халатах и к акции выселения евреев. Однако все сорвалось по причине смерти Сталина.
Что делать с Виноградовым?
