– Вы, господа, как раз похожи на тех господ, – флегматично сказал на прощание информатор. – Странно вообще видеть вас здесь! Кстати, оборванцам вроде меня тот автобус ни к чему: в отеле служба безопасности, которая не пускает на территорию подозрительных личностей из бедных кварталов… Даже вам следует быть осторожными. Слишком там много верзил с маленькими головами и судорожно сжимающимися указательными пальцами!
Подарив ему еще пару сигарет, они направились в указанном направлении. Оскар сегодня снова был одет в свой костюм, немец нарядился в легкую непромокаемую куртку с пелериной и штаны из того же материала, а также в высокие белые ботинки, тут же, впрочем, ставшие серыми. На головах у обоих красовались плотные капоры, оставлявшие открытыми только глаза в очках.
– А какая-то тварь в это самое время катается на нашей тачке! – почти плача сказал Рихард. Вчера, после всех событий, они вспомнили о машине только ночью, когда поехали в Швехат. По дороге, они, конечно, завернули к западному вокзалу, но там ничто не напоминало о том, что два тупых иностранца оставили здесь «Татру».
– Бог с ней, машиной! – благодушно отозвался Оскар. – На ней нас было бы проще выследить. Кстати, у отеля мы вполне можем столкнуться с нашими друзьями. Как ты думаешь, они нас узнают?
Рихард ничего не ответил: ему страшно хотелось закурить, но посреди пылевой бури, с завязанным от песка ртом не покуришь. Это едва не заставляло его лопнуть от злости.
Перед тем как взобраться на большую насыпь, по которой от гостиницы шел автобан к центру Вены, они разделились, договорившись встретиться па остановке. Около самого здания, низкого и некрасивого, дорога расползалась небольшой площадкой. На ней стояли беседки с кондиционерами, чтобы в любую погоду постояльцы могли с комфортом дождаться автобуса, ведь он – о, ужас и позор немецкой пунктуальности! – мог запоздать. Вся площадка, как и гостиница, были окружены высоким забором, размалеванным рекламой и веселыми разноцветными картинками. У забора теснились магазинчики, закусочные и даже нашлось место для нескольких таксофонов. Через каждые пятьдесят метров «крепостную стену» украшали башенки с вооруженными охранниками в застекленных верхушках. Когда Оскар подошел к площадке с северо-запада, Рихард должен был уже быть внутри, если не случилось ничего плохого. По крайней мере, выстрелов и суматохи слышно не было. Энквист взглянул на охранника – неприветливого человека в песочного цвета униформе, размышляя, как с ним завести разговор, но тут из-за ворот, с площадки, выехала легковая машина. Это был исцарапанный и поблекший «Мерседес» – фаэтон с мрачным молодым человеком за рулем. Рядом с ним сидел Рихард.
– Нам не придется ждать автобуса! – воскликнул он. – Парень согласился нас подбросить, причем просто так, задаром.
Водитель, лениво свесив набок голову, терпеливо ждал, пока Оскар недоверчиво осмотрит его самого, машину и своего приятеля, а потом медленно заберется внутрь. Как только Энквист оказался на заднем сидении, двигатель мягко и мощно заурчал, рванув машину вперед. Поездка прошла не очень весело, потому что на все вопросы немца водитель отвечал односложно, цедя слова сквозь зубы, а Оскар вообще чувствовал себя неуютно и постоянно вертел головой в ожидании какого-нибудь подвоха. Как только «Мерседес» ворвался в заводские кварталы Зиммеринга, ветер немного утих, а пыль вернулась вниз, на землю. Скоро мостовая стала мокрой, потом они обогнали поливальщик – смешной автомобильчик с цистерной и шевелящимися, как усы насекомого, разбрызгивателями. Редкие утренние прохожие бродили с непокрытыми головами.
Движение, как всегда, не подходило по оживленности такому большому городу, как Вена, но назвать улицы пустыми было нельзя. Свернув на Гюртель, «Мерседес» высадил их у небольшого кафе и укатил прочь. Столики стояли прямо на тротуаре, под цветным, хотя и поблекшим навесом. Здесь, среди высоких зданий, ветер дул гораздо тише, чем в Швехате, а пыли не было вовсе. Они уселись за деревянный столик на витых ножках и заказали себе много кофе, булочек, масла, сыра и по большому куску копченого окорока. Лицо Рихарда, торчавшее из приспущенного капора, расплылось в улыбке. После, сигареты и при виде сытного завтрака он потерял все свое плохое утреннее настроение. Оскар, напротив, сидел с кислой миной. Его голова до сих пор гудела от транквилизатора, которым он дышал полночи; все тело, каждая старая его косточка ныла в ожидании скорых ливней. Каждая косточка и каждая рана, которых он собрал за свою насыщенную жизнь больше десятка… Спанье на жестком тоже давало о себе знать.
– Какие у нас планы? – спросил Рихард, когда уничтожил половину заказанной снеди.
– Не знаю. У меня паршивое настроение и пустая башка. Хочется убраться куда-то в такое место, где нет плохой погоды, зато есть зеленый садик, яркое солнышко и мягкая кроватка.
– С теплой девчушкой?
– Нет, никаких девчушек!
– Ого! У меня готов диагноз: глубокая старость, маразм и склероз. Лечение – две бутылки шнапса. Заказать?
– Я с утра не пью. Да и не время нам напиваться!
– Ну, давай отдохнем пока! Переедем в «Дунайский бастион» – это та самая гостиница в Альберне.
– У нас мало денег. У нас мало времени. И вообще, мои старые больные ноги чуют, что скоро им опять придется топать куда-то в дальние дали. Посуди сам: в Вене нам ловить больше нечего.
– А где?
– Сейчас у нас две ниточки: Международное Бюро Легионеров и люди-нелюди с камнями в головах. Хотя, мне кажется, взять языка вряд ли удастся, вернее, вряд ли он будет нам что-то рассказывать. Так что, но сути дела, у нас только один выход: ехать в другой город, в котором есть филиал МБЛ.
– А ты уверен, что они тоже не закрылись? Или стали называться совсем по-другому?
– Вполне возможно. Что же делать?
– Давай шерстить все конторы по найму солдат – большие и маленькие. Работы, конечно, непочатый край, но нам ведь терпения и настойчивости не занимать.
– Наверное, ты прав.
– За это надо выпить по чашечке кофе!
С завтраком вскоре было покончено. Отряхивая крошки с колен, они вышли на Гюртель. Эта большая наполненная жизнью улица как нельзя больше подходила для прогулки. Изрядное число прохожих, обилие
