скорее не нашим смежником, а соучастником.
Я спросил Юрия Александровича:
— Как вы считаете, почему Георгий Николаевич, человек намного моложе Виноградова, новый для него человек, так быстро завоевал у него авторитет и уважение?
Юрий Александрович, даже не раздумывая, ответил:
— Александр Павлович — человек, если можно так сказать, пропитанный наукой. Какие бы ему ни поручались организационные дела, а их у него было более чем достаточно, он всегда старался не отходить от науки. Таким же был и Бабакин. Виноградов, который много общался с ним, видел это. И именно это качество Бабакина и импонировало ему. Отношения конструкторских бюро с «наукой» — это не просто создание космических аппаратов для решения научных задач. Это взаимоотношения с постоянной «обратной связью».
Начать хотя бы с такого тривиального разъяснения: межпланетная станция направляется всегда к планете или другому небесному телу с целью ее изучения. А на что же рассчитывать станцию, на какие внешние, скажем так, воздействия — температуру, давление, плотность грунта?.. Ясно, что исходные данные можно получить лишь в Академии наук. Именно она на основе самой современной теории и опыта создает так называемую модель — модель атмосферы, модель поверхности и т. д. В КБ все эти модели закладываются уже в проект. Это связь «номер один».
Академия наук не просто заказчик автоматических межпланетных станций, она и потребитель полученной научной информации. А эта информация или часть ее в прямом или косвенном виде опять-таки почти всегда нужна конструкторам для разработки новых проектов или модификации существующих. Вот это — связь «номер два».
Ну и, наконец, третья основная связь: ряд академических институтов создает научные приборы для работы на этих станциях и поставляет их в КБ.
Теперь смотрите, что получается. Общее задание на станцию выдает академия, модель — академия, а частные задания на научные приборы ее же институтам выдает уже КБ. И далее. Если теперь почему-то научные приборы станции, все или хотя бы один из них, окажутся недееспособными из-за возникшей неисправности или по какой-то другой причине, значит, станция поставленную перед ней задачу не выполнит. Полностью или частично. Кто же виноват в этом невыполнении, кто несет ответственность за него перед генеральным заказчиком, то есть академией? Научный институт? Конечно. КБ? Тут и двух мнений быть не может, безусловно. Ответственность и на тех и на других.
Но в большей степени, хотим мы этого или не хотим — на КБ. Почему? Да в силу того, что КБ — головная организация, фирма, а станция — ее изделие. Научный прибор — это ведь всего-навсего один из многих приборов, установленных на станции: радиотехнических, управленческих, электрических… И прежде чем их ставить на станцию, ее главный конструктор должен быть убежден, что они не подведут. Для этого у него есть все возможности — права, технологическая и испытательная базы. Все. Но уж если он принял решение и установил прибор, то ему и отвечать.
Именно в дни подготовки «Луны-10» по указанию Бабакина в КБ была создана научная группа, которая по мере расширения связей с «наукой» со временем переросла в лабораторию. «Малая Академия наук» — так называли ее в КБ. Теперь у ученых-смежников появились опекуны — люди, старающиеся сгладить противоречия, естественные, законные противоречия разных организаций, вынужденных работать сообща.
Новая группа вписалась в структуру КБ, живет и развивается и сегодня.
Старт станции «Луна-10» с Земли, вывод ее на околоземную орбиту и дальнейший перелет к Луне проходили примерно так же, как и у «Луны-9». Однако был и ряд отличий. Одно из них — коррекция траектории, проведенная на расстоянии около двухсот сорока тысяч километров от Земли. Траектория была скорректирована так, что невидимый ее конец как бы упирался в определенную точку окололунного пространства, в которой должно было быть осуществлено торможение станции, а не в центр лунного диска, как делалось прежде.
За восемь тысяч километров от Луны с помощью системы ориентации была построена лунная вертикаль, в результате чего сопло двигателя станции оказалось направленным на центр Луны. Это направление с помощью бортовой системы стабилизации выдерживалось неизменным в течение полутора часов, до тех пор, пока оно не совпало с направлением скорости станции. В точке, удаленной от Луны примерно на тысячу километров, станция имела скорость 2,1 километра в секунду. В этой же точке (вот оно второе принципиальное отличие) была включена тормозная двигательная установка. Через двадцать секунд скорость станции снизилась почти вдвое, а отделившийся от траекторного блока контейнер под действием притяжения Луны вышел на окололунную орбиту с параметрами, близкими к расчетным, и стал первым в мире ее искусственным спутником.
Это произошло 3 апреля 1966 года в 21 час 44 минуты по московскому времени.
В августе стал спутником Луны американский «Лунар-Орбитер».
«Луна-10» — важная веха в исследованиях нашего естественного спутника. Она проработала в качестве научной орбитальной лаборатории почти два месяца и передала на Землю огромный объем информации. Измерения гамма-спектрометром позволили впервые в мировой практике определить содержание в поверхностном слое Луны естественных радиоактивных элементов — урана, тория, калия. А по ним впервые было обнаружено существование изверженных пород на лунной поверхности. Это, по существу, одно из крупных открытий того времени: только тогда стало доказательно ясно, что Луна — тело, имеющее свою тепловую историю.
Важные сведения сообщили и другие приборы.
Эти измерения не только положили начало уточнению оценки гравитационного поля Луны в плоскости орбиты, которая вначале составляла с плоскостью лунного экватора угол семьдесят два градуса, но и стали первым шагом на пути изучения строения недр естественного спутника Земли, как об этом писали тогда А. Виноградов и Ю. Липский.
Новое достижение отечественной космонавтики совпало по времени с XXIII съездом КПСС. Трудовой подарок, который космостроители посвятили съезду Коммунистической партии Советского Союза, был восторженно встречен делегатами съезда, советскими людьми. В информационном сообщении от 4 апреля говорится: «…Делегаты и гости устраивают восторженную овацию создателям автоматической станции «Луна-10», открывшим новую славную страницу в освоении космоса».
Президиум XXIII съезда КПСС в своем поздравлении ученым и конструкторам, инженерам, техникам, рабочим, всем коллективам и организациям, принимавшим участие в создании и запуске автоматической станции «Луна-10», отмечал: «…Создание искусственного спутника Луны — новое выдающееся достижение советской науки и техники, важнейший вклад в мировую науку.
Исследование Луны с помощью автоматической станции, выведенной на окололунную орбиту, — это еще одна ступень в освоении космоса, закономерно связанная с ростом могущества нашей Родины, с расцветом творческих сил советского народа».
22 апреля 1966 года в центральной прессе появилось сообщение под рубрикой «В Комитете по Ленинским премиям в области науки и техники при Совете Министров СССР». В нем, в частности, говорилось: «Комитет по Ленинским премиям в области науки и техники присудил Ленинские премии 1966 года за выдающиеся достижения по освоению космического пространства: <…>
коллективу ученых, конструкторов и производственников, принимавшему участие в создании и изготовлении автоматических станций «Луна-9» и «Луна-10», их запуске и осуществлении мягкой посадки станции «Луна-9» на поверхность Луны, передаче на Землю фотографий лунной панорамы и выводе на окололунную орбиту первого в мире искусственного спутника Луны».
Среди удостоенных высокой награды — Георгий Николаевич Бабакин.
В тот день «Луна-10» к 11 часам 20 минутам совершила свой сто пятидесятый виток вокруг Луны.
В тот день еще не исполнилось и года, как Бабакин стал главным конструктором этих станций.
Международное признание значения «Луны-9» и «Луны-10» выразилось в награждении Почетным дипломом Международной авиационной федерации (ФАИ) советских ученых, конструкторов и рабочих за работы по созданию и запуску этих станций.
Бабакин, принимая диплом из рук президента ФАИ, на торжественном собрании коллектива КБ сказал, что на этих станциях «жизнь» КБ не остановилась… Будущее подтвердило эти слова.
