Чуть-чуть разовьем эту фразу: предложенный способ позволил разработать простую и легкую систему управления ракетой «Луна — Земля», упростить и облегчить двигательную установку и отказаться от применения системы астроориентации.
Предложение открыло «зеленую улицу» проектантам. Подтвержденное точными расчетами, выполненными в тематических отделах, оно легло в основу компоновки, хотя работы по нему было еще достаточно. Ведь одно дело высказать идею, правильную, нужную, а другое — воплотить ее в реальную конструкцию, обеспечивающую выполнение требуемых характеристик. Система управления станцией, мягкой посадки, пеленгационная система, бортовой радиокомплекс, двигательная установка, система теплозащиты возвращаемого аппарата, система его парашютирования и автоматики, система энергоснабжения, грунтозаборное устройство, конструкция станции — все создавалось заново, все требовало активнейшего участия всего коллектива, неустанного внимания главного конструктора, руководителя КБ.
И хотя этот метод управления стал основой создания станции, вопрос с весом полностью все же еще не был решен. Каждая система, воплощаемая в металле, могла стать при отсутствии должного повседневного внимания и контроля более тяжелой, чем это принималось в первоначальных расчетах. И в этом, кстати, нет ничего удивительного. Я лично не встречал еще реального прибора, который имел бы массу меньше, чем было заявлено при его начальной проработке. Если, конечно, это делалось специалистами, как говорится, без «запроса». Опыт моих товарищей подтверждает наблюдения. Почему происходит такое незапланированное явление? Да просто потому, что в создание прибора включается много специалистов, каждый из них отвечает за что-то свое. Один должен обеспечить работу прибора с учетом воздействия на него климатических условий, вибрации и перегрузок, другой создает его схему, третий… И все, понимая, что прибор не должен быть перетяжелен в целом, вкладывают в него каждый по своей части правильные и нужные конструктивные и схемные решения, которые приводят, естественно, к большему или меньшему превышению массы. По одной плате, по одной детали, по одному кронштейну… Это граммы, десятки граммов. А в сумме набегает… И не всегда при этом существует дотошный контроль, апробирующий предложенное решение, — что, мол, за беда, если прибор превысил заданную массу, допустим, пятнадцать — двадцать килограммов на один, ну полтора килограмма? Ведь масса может, как и любая величина, иметь, дескать, допуск плюс-минус столько-то.
Но чаще-то получается плюс!
С массой в космических делах всегда обращаются очень осторожно. Дисциплина веса — непреложный закон, которым всегда руководствуются создатели космических аппаратов. Сейчас это стало важно, как никогда.
И вот поэтому-то разговор, который как-то завел с Георгием Николаевичем главный инженер Алексей Платонович, не был уж таким неожиданным.
— Георгий Николаевич, — сказал он, — я не хочу подвергать ни малейшему сомнению уровень проработки конструкции станции, да и всех ее элементов. Тем более что вместе с конструкторами работают технологи… И все-таки… Если к проблеме веса не привлечь внимание коллектива, нет уверенности в том, что мы где-то не сорвемся…
— Ну как еще привлечь? Исполнитель подходит к работе ответственно. Начальники групп, да и все, кто подписывает чертежи, относятся к этому тоже далеко не формально… Все понимают, что к чему… Да и я сам занимаюсь весом систематически…
— Это ясно… И все-таки одно дело, когда задействована стандартная цепочка исполнителей, а другое…
— Что вы конкретно предлагаете?
— А вот что. — Алексей Платонович встал и прошелся по кабинету. Он иногда любил делать именно так — встать и пройтись, особенно если разговор предстоял серьезный. — Нужно объявить конкурс по снижению веса.
— Так-так, — заинтересовался Бабакин. — Конкурс…
— Именно конкурс. Деньги на премирование лучших предложений мы дадим из фонда БРИЗа. Представляете, гражданская заинтересованность подкрепляется финансовой. Это же большой рычаг! И дальше. Сделаем так. Конструктор выпустил чертеж, утвердил его. А потом у него появилось конкретное предложение, как облегчить свою же конструкцию… Дадим право участвовать в конкурсе и ему.
— Это отличная мысль, — ухватил суть предложения Бабакин. — Конечно, будет справедливо, если не только посторонний человек будет работать над конструкцией, но и ее создатель не будет считать, что с выпуском чертежа закончилось его участие в общем деле… Это просто здорово, — загорелся Бабакин. — Но нужно сделать еще вот что. Нам нужно как-то договориться с финансистами, чтобы они разрешили участвовать в этом конкурсе и представителям смежных организаций — они-то в общем успехе заинтересованы не меньше, чем мы. Как вы считаете?
— Абсолютно правильно. Цепкий взгляд со стороны может оказать существенную помощь. Финансистов я беру на себя. — Алексей Платонович завершил разговор. — Значит, договорились. Я попрошу подготовить приказ о конкурсе и положение. Завтра оба документа будут у вас.
Привожу текст приказа почти полностью:
«В целях привлечения изобретателей и рационализаторов к решению первоочередной задачи по изделию — уменьшению веса конструкции при сохранении надежности, качества и технологичности изделия
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Объявить на предприятии конкурс по снижению веса изделия.
2. Ввести на предприятии премиальное положение, обеспечивающее выплату вознаграждения в сумме… рублей за каждый снятый кг веса посадочной ступени и… рублей за каждый снятый кг веса возвратной ракеты…»
Существовало различие в «стоимости» килограмма веса посадочной ступени и возвратной ракеты. Это обстоятельство удивлять, по-моему, уже не должно — конечно же, килограмм, снятый с ракеты, совершающей старт с Луны, должен «стоить» дороже.
В «Условиях…», приложенных к приказу, конкретизировалась основная идея, что считать снижением и за счет чего его производить. Мне представляется целесообразным ознакомить читателя и с их содержанием:
«1. Снижение веса оценивается по сравнению с заложенным в выпущенной технической документации.
2. Снижение веса не должно производиться за счет ухудшения технических характеристик деталей, узлов, агрегатов и изделия в целом.
3. Рациональное уменьшение веса изделия может производиться за счет:
изменения конструкции отдельных агрегатов и узлов,
применения более легких материалов,
наиболее рационального решения вопросов, связанных с программой работы изделия,
унификации агрегатов системы управления и энергоснабжения…»
Один из важнейших, на мой взгляд, пунктов относился к смежным организациям. Он гласил: «В конкурсе имеют право принимать участие все работники нашего предприятия, а также…», и тут вслед за этим шло перечисление основных смежников КБ. Именно этот пункт, значительно расширив сферу действия приказа, вновь упрочил творческое единение многих организаций.
Просматривая материалы по рационализаторским предложениям, поданным в те дни, убеждаешься в массовой заинтересованности этим нужным делом. В конкурсе приняли участие более ста человек. И хотя далеко не все предложения были равноценны и приняты, конкурс свою огромную роль сыграл: он привлек внимание проектантов, конструкторов, инженеров, технологов к проблеме веса, этой важнейшей характеристике создаваемой станции. Уважительное отношение к весу, которое и прежде было сильно в коллективе, поднялось как бы на новую ступень. А то, что суммарный практический результат конкурса, выраженный в цифрах, не превысил ста килограммов, означало, что конструкции и схемы, запущенные в производство, действительно были оптимальными. Или во всяком случае близки к этому.
Последний пункт «Условия» гласил: «Окончательное заключение по предложениям дает жюри конкурса. Заключение утверждается главным конструктором».
Да, на Георгии Николаевиче лежала основная ответственность и за вопросы веса. Я думаю, что в
