С того дня Андрей перестал для него существовать — и спорт тоже. На радость маме Вася бросил тренировки. Теперь все вечера он проводил дома, сидя за книгами. Ей он говорил, что готовится к поступлению в институт, но на самом деле просто читал все, что попадалось под руку, благо библиотека в доме была богатая.
Снова потянулись серые, унылые дни, похожие один на другой. Вася закончил школу, по настоянию мамы поступил на юридический, ходил на занятия… Однокурсников он также сторонился, а девицы не вызывали ничего, кроме раздражения.
Он чувствовал себя как пассажир, отставший от поезда на глухом полустанке, который стоит на перроне и терпеливо ждет. Должен ведь когда-то появиться другой состав, чтобы унести его из этой глуши? Правда, иногда казалось, что поезд уже никогда не придет…
В такие дни его охватывало отчаяние. Совершенно непонятно было — зачем нужно просыпаться по утрам, идти в институт, слушать дурацкие лекции, а потом возвращаться домой и снова видеть те же опостылевшие стены, выслушивать материны нравоучения и бабкины бесконечные капризы?
Немного легче было летом. Дача в Тыльянове — старом, обжитом месте, овеянном легендами прошлого, где когда-то ходили по дорожкам известные писатели, актеры, ученые, и военные, — давала хотя бы временное спасение. Вася уходил в лес, ложился на траву и долго-долго смотрел на высоченные сосны, словно подпирающие небо, на облака, медленно плывущие над ним… В такие минуты иногда казалось, что он — всего лишь малая частица огромной и вечной Вселенной, что он
Только такие минуты давали ему силы жить дальше, тянуть постылую лямку и ждать, ждать ответа…
И ответ пришел — как всегда, совершенно неожиданно.
Летом 2002 года, когда от сумасшедшей жары вокруг Москвы горели торфяные болота, над городом стояло удушливое марево. В воздухе пахло дымом, от него слезились глаза и першило в горле, люди кашляли и задыхались, у многих обострялись хронические заболевания, и «скорая» не успевала выезжать на вызовы.
Софья Аркадьевна стала совсем плоха. Она постоянно жаловалась на сердце и уже с трудом вставала с постели. Прихварывала и Неля — от запаха гари у нее начались астматические приступы. Конечно, переносить жару за городом, на природе, было бы гораздо легче, но в тот год Вася уже заканчивал институт, впереди была защита диплома, и о том, чтобы ехать вместе с ними, и речи быть не могло.
В конце концов, после долгих колебаний, Неля с Софьей Аркадьевной уехали на дачу, оставив его одного в городской квартире. После прощальных напутствий, объятий и поцелуев Василий чувствовал себя смертельно уставшим, словно вагоны с углем разгружал. Неужели эти женщины не могут хоть иногда помолчать?
В первые дни он просто не знал, что делать с наконец-то обретенной свободой. Диплом был давно написан, в институте делать было особенно нечего, и Вася зачем-то бродил часами по улицам, заходил в кафе и рестораны, сидел там, подолгу глядя на прохожих… Часто он ловил на себе заинтересованные взгляды девушек — и тут же брезгливо отворачивался, словно боясь испачкаться.
Он уже почти отчаялся, когда, наконец, произошло то самое событие, которого он ждал всю свою жизнь.
Это произошло совершенно случайно — какой-то тип на улице всучил ему листок с рекламой тренинга развития личности. Удалось ему это с большим трудом, потому что Василий к подобным развлечениям относился весьма скептически. К тому же и зазывала выглядел очень уж странно и нелепо — длинный, худой, в потертом плаще с разномастными пуговицами… Стоя на углу возле метро, он радостно улыбался, вручая прохожим свои листки, словно Дед Мороз, раздающий детишкам новогодние подарки.
Когда листок, отпечатанный на плохом черно-белом принтере, оказался у него в руках, Вася в первый момент хотел было выбросить его в ближайшую урну. Но почему-то мусорки рядом не оказалось, а сорить на улице он не хотел. Точнее, не мог. Мама с бабушкой всегда очень трепетно относились к порядку…
Вася просто скомкал бумажку, сунул в карман рубашки — и тут же забыл об этом. Уже дома он достал листок, но почему-то не выбросил его, а аккуратно расправил и принялся читать.
«Если вы чувствуете себя одиноким,
если жизнь кажется бессмысленной и скучной,
если выхода не видно…»
Он невесело усмехнулся. «Ну, прямо про меня все написано… Интересно, что ж там дальше?»
«Не отчаивайтесь!
На свете есть тот, который готов стать вашим лучшим другом, помощником и советчиком. Он всегда может ободрить вас, указать правильный путь, ответить на любой вопрос, помочь и утешить в беде. Он ждет того дня, когда вы сможете прийти к нему».
«Ну да, не иначе какой-нибудь новый гуру объявился, — думал Василий, — придите, говорит, и не забудьте принести все свои деньги…»
«Если хочешь узнать, кто он такой, просто переверни эту страницу».
Василий ожидал увидеть все, что угодно, — фотографию какого-нибудь самозваного пророка или изображение индийского многорукого божества, лик святого или козлиную морду дьявола… Но на обратной стороне листка крупными буквами было набрано:
«ЭТОТ ЧЕЛОВЕК — ВЫ САМИ!»
И чуть ниже, уже обычным шрифтом:
«Авторский тренинг Никодима Сорокина, построенный на основе современных психотехнологий в сочетании с древнейшими оккультными практиками, поможет вам научиться использовать скрытые резервы вашей психики».
Ночью Вася никак не мог уснуть. В квартире было тихо, не слышно ни бабушкиного тяжелого дыхания, и мама не выходила ночью на кухню, шаркая тапочками, а он все ворочался в постели. Может быть, это действительно то, что он искал так долго? Конечно, за тренинг нужно было заплатить, но, в конце концов, что такое деньги? Особенно сейчас, когда, впервые оставшись в одиночестве, он мог не отчитываться за каждую копейку. Ведь другого такого шанса может и не быть…
Василий думал почти до самого утра, прикидывал так и этак и — решил пойти! Он и сам не знал, что рассчитывает отыскать там, но все же стало интересно. Почему бы и нет, в конце концов?
Ехать пришлось на самый край Москвы, в спальный район. Впервые за то лето день выдался прохладный, накрапывал противный мелкий дождь, и Василий от души пожалел, что пошел на эту авантюру.
Он с трудом отыскал неприметное приземистое кирпичное здание где-то на задворках, в узком проулке между многоэтажными домами. Вывески не было, только на дверях в полуподвальное помещение висело объявление, написанное от руки на листе ватмана: «Клуб „Непознанный мир“».
Когда Василий спускался по крутым ступенькам, сердце тревожно екнуло. На миг показалось, что сейчас должно произойти что-то очень важное, чего, может быть сам того не подозревая, он ждал всю свою жизнь. Он безропотно отдал деньги улыбчивому юноше-администратору, сидящему за обшарпанным канцелярским столом в коридоре, и вошел в дверь, выкрашенную в противный грязно-зеленый цвет. Там, за ней, судя по всему, и должен находиться этот самый непознанный мир, куда он вступал с трепетом и надеждой…
Поначалу он был разочарован. Более чем скромная обстановка не располагала к каким-либо
