Елена Борисова
Тотентанц
Совсем другие времена —
Иные имена.
– Пристегните, пожалуйста, ремни. Через несколько минут мы совершим посадку, – произнес приятный женский голос.
Я отложил буклет в сторону. Что, в сущности, я знал о Танатосе? Население – двадцать тысяч человек, два космопорта, четыреста гравилетных площадок. Один спутник на орбите. Еще, правда, город – тоже один. Интересно, как они тут живут?
За окном изгибалась зеленоватая поверхность планеты. Мой сосед, распаренный толстяк в дорогом костюме, потыкал в ее сторону пальцем:
– Вот они, настоящие инвестиции. Не ярусные сады и не метан, нет. Там – будущее.
Я деликатно промолчал. Моя командировка только начиналась, и отягощать ее знакомством было не с руки. Уцепив за ремень сак, я поднялся вслед за остальными. Ручеек пассажиров вытекал в прохладу вестибюля.
– Теодор Юй-Бергман? Какое обращение предпочитаете: господин или товарищ?
Мне было все равно.
– Добро пожаловать! – Лицо девушки на миг осветила стандартная улыбка, а затем все ее внимание перешло к новому клиенту.
Пройдя гало-цыпленка – монополиста линий дальнего сообщения, – я ступил на пластон. Волосы ерошил легкий ветерок. В воздухе пахло чем-то неявным, но настраивавшим на лиричный лад.
Транспорт был обычный, разве что чуть поновее земного. Закинув мешок в дянькар, я приложил ладонь к панели и назвал адрес – Тамагуйя-Ритц. После Альфы контраст был разительным: ни шума, ни грохота машин. По пути нам встретилась только одна белая торпеда, которая неслась навстречу.
Поклонившись гин'у, я вошел под сень лавров. Услужливый портье сразу подхватил вещи:
– ...вам у нас понравится, – на ходу увещевал адрастеянин. – Чистый воздух, свежая артезианская вода – все по индексу 6-А. Кстати, в этом году открывается второй в Шэньтауне павильон. Есть любые услуги, в том числе сной-той и дилдо. Если хотите, можно заказать прямо в номер.
Спровадив назойливого служащего, я огляделся. Непритязательно – зато, по крайней мере, чисто. На столик легли мои нехитрые богатства: початая банка с кристаллином, ингалятор и щипцы. Особое место нашлось и маленькому образу Иисуса в яшмовой рамке.
Визор осветился сиреневым. На местном семви работали два канала: развлекательный для пенсионеров и «тринадцать плюс». Если все действительно обстояло так, как говорил портье, платить за имитацию утех на дискане не было смысла.
Запечатав мембрану, я решил прогуляться до бара. Из полусотни столиков были заняты максимум пять, найти свободный угол не составило труда. Перемигиваясь лампочками, сразу же подкатил официант. Кредитка – стандартные «ноль-восемь» – легла в щель идентификатора.
– Заказ подтвержден, метасинт имеется на складе. Предупреждение: минимальный лимит для крепких напитков составляет двести граммов. Желаете заказать что-нибудь еще?
Я не желал. Под столом, тихо загудев, заработал стимулятор. Из щелей доносилась музыка, смесь ритм-энд-блэка и сорроу. Не в моем вкусе, но вполне расслабляюще – если, конечно, к барной музыке применимо такое слово. Внутри включился невидимый счетчик: за столом можно было просидеть два часа, а после начинала расти наценка. Большие парни из Метрополии умели считать свои юани. Время потянулось как мед.
– К вам можно? – произнес женский голос.
Я медленно поднял глаза. Красивая. Примерно моих лет – хотя нет, могу ошибаться: смотреть надо на шею и руки, а их скрывала черная ткань.
Голова автоматически кивнула – видимо, я уже достаточно набрался. Незнакомка, улыбнувшись, устроилась напротив. Напиток обжег горло терпкой полынью.
– Пьете один? Зря.
– Иногда, особенно после крупных городов, хочется побыть в тишине.
– Понимаю, – голос у нее был грудной и какой-то... волнующий. – Я тоже считала это место провинцией, какое-то время. Потом – привыкла.
– Думаю, мне привыкать не придется, – ответил я, отхлебывая. – Челнок прилетел сегодня.
– А, утренний рейс. К нам нечасто прибывают гости, я хочу сказать – те, с которыми можно поговорить, – она рассмеялась. – А вы как: по делу или просто так?
– Работа... – Рука безнадежно махнула. – Надеюсь, пробуду две недели, в смысле – не меньше. Говорят, здесь у вас неплохо.
Она не ответила.
– Теодор, – я протянул руку.
– Елена дин Макабре.
– Так вы из местнорожденных! – Я хлопнул себя по лбу. Действительно, как это сразу не догадался.
– Да. А в вас, Теодор, есть нечто старомодное, – моя новая знакомая понизила голос. В глазах плясали темные искорки. – Что-то от кавалеров на лаковом полу, парапланов и агентов в черных плащах. Вы случайно не секретный агент?
– Что вы! – Я рассмеялся. – Просто страховой инспектор.
– Ага... – Гостья на секунду отвела взгляд, словно бы что-то оценивая. Затем кивнула. – Ну тоже неплохо. Знаете, когда кругом изо дня в день видишь одни и те же лица, поневоле привыкаешь... Начинаешь считать их чем-то постоянным, вроде мебели. Вам знакомо это чувство?
– Честно говоря, нет, – я коснулся печатки, и молния смокинга послушно отошла до половины. – Я приверженец свободных отношений, как и все в Тегеранской юнии. Мою ориентацию можно было бы охарактеризовать как б-прим, хотя, наверное, это все же чистая бета.
Рука устремилась к бокалу, но тот оказался пуст. Серф наполнил стекло темно-вишневым.
– Ну а вы как? Разведены? Или... – Мой взгляд невольно скользнул по черному.
– Замужем. Он небольшой чиновник в департаменте, мы из традиционалистов, – пояснила Елена. – Можно я буду называть вас просто Тео?
– Пожалуйста, – наши глаза встретились. Помада в ультрафиолетовом свете сияла алым. – Если хочешь.
Она молчала. Биосветляки озаряли сумрак крохотными вспышками. Что-то заставляло меня принять эту игру.
– И что дальше?
– Как обычно... Поговорим?
Почему бы и нет.
Похоже, намечалось небольшое садомазо: приятное разнообразие после недели пути. Интересно, о чем пойдет речь? О моих прежних партнерах или о размере? А может...
– Скажи, Тео, а тебе нравится твоя жизнь? – неожиданно спросила Елена.
– Не знаю. Я не задумывался, – вопрос застиг меня врасплох. – У меня хорошая кредитная история, меня ценят. В офисе моя печать дважды висела у входа.
– Я не об этом. Как там у Чжу Ни: «Быть прославляемым в кругу семьи...»?
– Мой ценз еще не вышел. Пока об этом рано говорить. Буду думать, когда придет срок.
– Но ты счастлив?
– Моя жизнь – это польза компании, – я взглянул на циферблат – Хон! Мне пора. – Время пролетело, как один миг. Превозмогая качку, я стал подниматься.
– Это значит – да?
– Это значит завтра.
Паучок под кожей зашевелился, начиная цикл очистки.
– В час, на пересечении сто шестьдесят седьмой и белой, – дин Макабре улыбнулась одними губами. –
