— Ну да, из меня литератор не очень хороший, — смущенно признал Шамбамбукли. — Я не гуманитарий, я, скорее, ремесленник. Но, по крайней мере, основные правила пользования миром изложены четко, без двусмысленностей. «Не играй с огнем, можешь обжечься», «не суй пальцы в розетку», «не буди спящую собаку», «не ешь всякую гадость» и так далее. Кто пренебрегает этими советами, должен отдавать себе отчет, что он сильно рискует. Но я его честно предупредил о последствиях. Если в руководстве написано «не запивать селедку молоком», а кто-то все-таки запивает, то его, скорее всего, пронесет. Хотя, возможно, и… ну да, пронесет. Игры с огнем не всегда заканчиваются пожаром, но и пренебрегать такой возможностью не следует.
Человек задумался.
— То есть, ты сам никого не наказываешь? Это все слепые силы природы?
— Ну, в общем и целом — да.
— А сам ты никогда не вмешиваешься в естественный ход событий?
— Очень редко, — заверил Шамбамбукли. — Осуществляю техническую поддержку, профилактический ремонт и так далее. Я же говорил, что отвечаю за свое изделие!
— А как же грядущий Конец Света? — не сдавался человек. — Когда пройдет шесть тысяч лет, мир будет разрушен и человечество предстанет перед тобой на Страшном Суде — тогда ты тоже не собираешься никого казнить и миловать?
— Что за страсти ты говоришь? — удивился Шамбамбукли. — Зачем мне разрушать ваш мир? Ты хоть представляешь, сколько я в него труда вгрохал? Просто по истечении шести тысяч лет закончится гарантийный срок, и вся ответственность за судьбу мира ляжет на вас. Для кого-то это, конечно, настоящий Конец Света. Но я надеюсь, что вы к тому времени наконец усвоите нехитрую науку обращения с мирозданием, так что ничего страшного не произойдет. Я не отбираю подарков назад. Этот мир — ваш, живите себе на здоровье.
— Погоди! Что значит «живите»?! Но ты же говорил, что праведные попадут в лучший мир, мир грядущий!
— А я и не отказываюсь от своих слов, — пожал плечами Шамбамбукли. — Однако никого волоком тащить не стану. Кто хочет — пусть переселяется, я не против. Знаешь, с каждым разом у меня миры получаются все лучше и лучше. Будущий уже почти готов, и он, поверь мне, даже сейчас даст вашему сто очков вперед! Совсем чуть-чуть осталось. Но, конечно, мне бы не хотелось туда пускать всяких невежд, которые и с прежней моделью обращались из рук вон плохо и так и не научились хотя бы элементарным правилам поведения в мире. Обидно будет, если они и следующий испортят. Так что, вполне возможно, действительно произойдет некоторый отсев.
— И что будет с теми, кто его не пройдет? — ехидно спросил человек.
Демиург Шамбамбукли широким жестом обвел перед человеком границы вселенной.
— Как я уже сказал, я своих подарков назад не беру. Тем, кто не готов жить в новом, с иголочки, мире, придется довольствоваться старым. И знаешь, если они и дальше будут пренебрегать советами изготовителя, их дом очень быстро может стать чертовски неуютным местом.
Демиург Мазукта рассмотрел с разных сторон новый мир, изготовленный демиургом Шамбамбукли, и насмешливо хмыкнул.
— И вот это ты хочешь послать на конкурс? — спросил он. — Эту… поделку?
— А что, нормальный мир, — вступился за свое детище Шамбамбукли. — Красивый, работает, все как надо, все на месте. По-моему, неплохо.
— Да я и не спорю, что неплохо, — отозвался Мазукта. — Может быть, даже хорошо. Но несовременно как-то. Сейчас так никто уже не творит. Примитивизм какой-то…
— А как сейчас творят? — поинтересовался уязвленный Шамбамбукли.
— Ну-у… вот так, хотя бы, примерно.
Мазукта вытащил из кармана портмоне и показал фотографию.
— На, любуйся. Мое творение! Гран-При на Вселенском конкурсе Авангардного Творчества, между прочим!
Шамбамбукли пригляделся к снимку и брезгливо скривил лицо.
— Фу! Что это такое?
— Это Большой Толчок, — охотно пояснил Мазукта. — Я сотворил мир из Большого Толчка. Концептуально, не находишь?
Шамбамбукли повертел в руках изображение мира и вернул его Мазукте.
— Да уж, ты на мелочи не размениваешься, — задумчиво произнес он. — Если что-то делаешь, то по-большому.
— По-крупному, — поправил Мазукта, пряча снимок в карман.
— А как же люди? — спросил Шамбамбукли. — Каково им там жить, а? В толчке, да еще в Большом?
— Да плевать на них, при чем тут люди! — досадливо отмахнулся Мазукта. — Кого вообще интересует их мнение? Мы с тобой об искусстве говорим! О вечном, о возвышенном! Человеческие реалии не имеют к этому ни малейшего отношения.
— Нет, нет и еще раз нет! — замахал руками демиург Шамбамбукли. — Я категорически против!
— Да что здесь такого? — удивился Пророк. — Я всего лишь хотел добавить несколько апокрифов…
— Не нужны никакие апокрифы! — решительно отрезал Шамбамбукли. — Я вам дал свою Книгу, там все, что надо, уже есть, и дополнять тут нечего. Все, разговор окончен.
— Но из Книги совершенно непонятно, как соотносятся огонь и электричество, и применимы ли законы одного к другому, — возразил Пророк. — А кроме того, людям интересно, что происходило с Первым Человеком на следующий день после того, как…
Шамбамбукли прервал Пророка гневным возгласом.
— То есть, ты хочешь сказать, моя Книга неполна?! Она, по-твоему, несовершенна?! Такая замечательная Книжка, я так старался, чтобы она была безупречной, а ты вдруг заявляешь…
— Все-все, я уже понял! — замахал руками Пророк. — Осознал, признаю свою ошибку. Действительно, Книга великолепная, бесподобная, просто-таки всем Книгам Книга. Ни добавить, ни убрать.
— Именно так, — согласно кивнул Шамбамбукли.
— Нет, действительно гениальное произведение. Такие выпуклые, запоминающиеся характеры, такие образные… эээ… образы! Полный восторг. Я преклоняюсь перед талантом автора.
— Ах, ну что ты… — засмущался Шамбамбукли.
— Я правда восхищен, — заверил Пророк и протянул демиургу только что отвергнутую тетрадку с рукописью. — Собственно, вот… как бы это выразить… осмелился немного… так сказать, под впечатлением…
— Это что такое? — подозрительно прищурился демиург.
— Фанфики, — с готовностью сообщил Пророк. — Творчество фанатов. По мотивам гениального произведения. Эээ… может, если уважаемому автору понравится, включим их в новое издание Книги? Подарочное, дополненное, а?
— Фанфики — это хорошо, — довольно улыбнулся Шамбамбукли. — Фанаты, говоришь, по мотивам? Молодцы, так держать. Это мы, конечно, в Книгу включим, почему бы и нет. С фанфиков и надо было начинать. А то выдумал какие-то апокрифы, срам один! Где и слово-то такое откопал?
— Я прожил долгую жизнь, — сказал человек демиургу. — И вот наконец умер и стою перед тобой, своим создателем. Теперь я могу высказать все наболевшее прямо тебе в лицо.
— Говори, — кивнул демиург.
— Твой мир жесток, — произнес человек. — Да, я знаю, нам, простым смертным, не понять твоих
