Он покачал головой, выволок модель из стеллажа и поставил прямо передо мной.
— Вот. Ваш заказ.
Я уставился на готовое изделие, силясь представить, что вот его мне придется носить.
— Сейчас индивидуальные заказы снова вошли в моду, — доверительно сообщил Портной. — Но все равно мало, мало! Да и те, кто заказывает, никакого понимания не имеют. Так редко встретишь теперь человека, который бы носил свое тело с достоинством!
Я кивнул, продолжая придирчиво изучать свое будущее приобретение.
— Тела, они же бережного отношения требуют, — вещал меж тем Портной. — А вы посмотрите, во что их превращают. Складки, потертости, штопки! Рвут, мнут, царапают. И мы же потом оказываемся виноваты! А тело — за ним ухаживать надо. На ночь сложить аккуратно, утром почистить, плечики расправить… Разве ж кто сейчас это понимает?
— Угу, — кивнул я невпопад и обратил внимание Портного на меховую опушку модели. — Здесь вот проплешина, на подбородке, и мех какой-то невзрачный. Редкий, жесткий, да еще и с проседью.
— Мех черно-бурый, — быстро отозвался Портной. — С искрой. Сейчас так модно.
— А почему один глаз выше левого? И правое плечо короче?
— А Вы себя видели? — едко спросил Портной. — Форма точно подогнана под содержание, мы свое дело знаем.
— Точно подогнана, говорите?
— Да! А если не нравится, идите и покупайте себе стандартную модель. Вон, в лавке напротив, штабелями уложены.
Я внутренне содрогнулся. В лавке напротив я уже был, и зрелище тысяч безликих среднестатистических тел произвело на меня угнетающее впечатление.
— Ну, все-таки, знаете, какое-то оно неприглядное. Неудобное с виду.
— Зато основа прочная! — с вызовом заявил Портной. — Удар хорошо держит.
Он взял железный метр и с размаху приложил тело по голове. Что-то хрустнуло.
— Швы разошлись, — заметил я.
— Заштопаю, — с готовностью предложил Портной. — Ничего и видно не будет.
Я молча кивнул. Особо привередничать не приходилось; раз уж выбрал изделие подешевле — терпи. Чуть в стороне рядами стояли надежные, добротные тела из высококачественных материалов — каждое уникальное, индивидуальной подгонки, штучный выпуск. Но мне это было не по карману. Тем более и кармана-то еще не было.
— Набивка-то хоть хорошая?
— Нормальная набивка, — пожал плечами Портной. — Немножко того, немножко другого. Как обычно.
— А?
— Да Вы померьте, — предложил Портной.
Я натянул тело на себя и повертелся перед зеркалом.
— Ну как, удобно?
— В плечах узковато, — пожаловался я, — и грудь жмет.
— А живот? — обеспокоенно спросил Портной.
— Живот — нормально. Просторный.
— Это главное, — Портной сразу успокоился. — Ну как, брать будете?
— Буду.
— Очень хорошо, — просиял Портной. — Снимайте, я упакую.
Я снял тело, и Портной ловко сложил его в несколько раз, уложил в конвертик и перевязал голубой ленточкой.
— Старайтесь не мочить его в холодной воде, — предупредил Портной, — оно этого не любит. И на солнце долго не держите.
— Я постараюсь.
— Берегите голову, на всякий случай.
— Хорошо.
— На синие глаза гарантия пять лет.
— В смысле?
— Ну, это уцененная модель. Через пять лет эксплуатации они выцветают, становятся из синих серыми. Да Вы не беспокойтесь, хуже видеть не станете. Только не переутомляйте их и купите противосолнечные очки.
— Ладно.
— Что еще? А, неважно. Вот Ваш заказ. Как платить будете?
Я вывалил на прилавок всю наличность. Портной брезгливо скривился.
— Мда… Ну ладно. В конце концов, эти монеты еще в ходу.
Он собрал с прилавка любовь и дружбу, ссыпал в карман позвякивающее здоровье, сгреб, не считая, мелкое и среднее житейское счастье, а несколько жалких ломаных грошей оттолкнул обратно ко мне.
— Сдача.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
— Извините… а можно один вопрос?
— Хм?
— Ведь есть же на Земле люди, которые и красивы, и богаты, и счастливы. У них куча друзей, их все любят, им рады в любой компании. Многие из них талантливы и успешны. Чем же они расплачиваются?
— Ах, эти! — засмеялся Портной. — Они заказывают одежду у другого производителя.
Однажды воины Хрумба шли через узкое темное ущелье. И услышали впереди за поворотом странный пугающий шорох.
Вождь послал вперед самого смелого воина, посмотреть, что там. Прошло некоторое время, и воин вернулся из-за поворота, весь окровавленный; он смог только сказать: «Там был пещерный медведь, я убил его!» — затем упал и умер.
Но шорох не смолк, и встревоженный вождь послал другого воина — посмотреть, что же теперь шуршит.
Второй разведчик тоже вскоре вернулся весь в крови, прошептал: «Там прятался тигр, я его убил!» — и тоже умер.
Но шорох не смолк, и воины Хрумба встревожились еще больше, никто не хотел идти дальше.
Тогда вождь решил послать самого никчемного из своих воинов. Этот отсутствовал всего несколько минут, а затем шорох смолк. Воин появился из-за поворота, держа за хвост убитую крысу: «Путь свободен, можно идти».
Этот воин стал считаться величайшим героем племени. Ибо всякий мужчина Хрумба может отыскать и убить прячущегося тигра. Но не всякий сможет опознать и убить страх.
— Это всё ты виновата, — злобно прошипела Ведьма.
— Я?! — возмутилась Добрая Фея.
— А то кто же? Это ведь ты отменила моё благословение.
— И ты называешь это благословением? Умереть в 16 лет от укола веретеном?
— Дура! Я же не о благе принцессы заботилась, а о благе народа. Ну, выросла она, ну, стала королевой. И кому это пошло на пользу?
— Ну, хватит! — рявкнула Королева Червей. — Палач, отрубить им головы!
— Итак, ты спас ребенка из огня.
— Спас.
— А сам погиб?
— Да, вот так получилось.
