ее неприятно удивило. Неужели давний знакомый посчитал, что сейчас самое удобное время для того, чтобы за ней приударить? Что до нее, ей не нужны свидания и разговоры о прошлом. Прошлое для нее как бы не существовало теперь вообще, было только настоящее, в котором ее муж обвинялся в изнасиловании. Все остальное перед этим абсурдом теряло смысл, казалось мелким и незначительным.
Она ответила отказом.
Должно быть, Виктор уловил в ее тоне резкость.
– Ты неверно меня поняла, Виктория. У меня и в мыслях не было приглашать тебя на свидание. Встреча исключительно деловая.
Виктория почувствовала неловкость. Может, на самом деле она себе что-то нафантазировала. Виктор женат, у него семья. Чего ради он станет за ней волочиться? Ей уже не семнадцать лет, а мужчины, по ее наблюдениям, выбирают себе подруг среди молоденьких девчонок.
– Хорошо. Я согласна, – ответила Соболева, гадая, какие дела желает обсудить Виктор.
На встречу она оделась подчеркнуто по-деловому: приталенный пиджак, юбка, черные сапоги на каблуке, в тон им сумочка. На минуту задержалась перед зеркалом. Не сочтет ли ее Виктор скучной? Еще не хватало, чтобы принял ее за феминистку. В общем, после недолгих размышлений на ее шее появился шелковый шарфик. На запястья капнула немного любимых духов. Последний взгляд в зеркало убедил ее в том, что выглядит она неплохо.
Виктория попыталась улыбнуться. Но вместо прежней задорной улыбки, так идущей ей и делающей ее на несколько лет моложе, вышла болезненная гримаса. «Ну и пусть!» – решила Соболева с раздражением. Улыбаться ей вряд ли придется. Ведь она занятая женщина, приглашенная на деловую встречу таким же занятым и, кроме того, женатым человеком…
Виктор ждал ее в небольшом уютном ресторанчике в центре города. Было около четырех часов дня, замечательное время для того, чтобы встретиться по делу, самый затишек между обедом и тем временем, когда в ресторан начнут съезжаться парочки с намерением весело провести вечер.
Должно быть, Виктор тоже не захотел придавать встрече личный характер, а скорее всего, заглянул сюда сразу из редакции, потому что одет был так же, как и тогда на работе, в классический костюм. Правда, на сей раз он забыл о галстуке, а верхнюю пуговку сорочки небрежно расстегнул. Виктория снова отметила про себя, что он изменился, но только в лучшую сторону. Даже профессор Андриевская, самый суровый критик, вряд ли бы нашла, к чему придраться. От Виктора веяло уверенностью и даже респектабельностью – совершенно неожиданные качества для парня с рабочей окраины, каким он был шестнадцать лет назад (потому и показался тогда взыскательным родителям Виктории слишком грубым и простоватым, совсем не таким, каким, по их представлению, должен быть спутник жизни их дочери).
– Ты замечательно выглядишь, Виктория, – сказал он, улыбнувшись. – Но я здесь не для того, чтобы тебе говорить комплименты.
Соболева почувствовала угрызения совести.
– Прости. Я, наверное, была несколько резка сегодня утром. Ты не представляешь, сколько всего на меня свалилось за последнее время.
– Ты не должна передо мной оправдываться, – остановил ее Виктор.
– Да, но мне иногда так хочется с кем-нибудь переговорить. Ужасная необходимость скрывать от всех правду сводит меня с ума. Представляешь, что будет, когда обо всем узнают родители, знакомые? А дети? Как объяснить Маше и Пете то, что случилось с их отцом?
– Но, мне кажется, ты не одна, – возразил он. – Думаю, часть этой нелегкой ноши должен взять на себя Аркадий.
– Аркадий? – словно опомнилась она. – Ах да, Аркадий… Конечно, он должен найти подходящие слова, как-то все объяснить. Но разве можно оправдать то, что он оказался в постели с другой женщиной и теперь та его обвиняет в изнасиловании? Чудовищная ситуация. Я просто не знаю, как в ней действовать, что предпринять.
– Я здесь как раз для того, чтобы тебе помочь, – сказал Виктор. – Знаешь, после того нашего разговора я не находил себе места, ощущая свою бесполезность. Ну что я могу? Разве что дать денег, но боюсь, в данной ситуации и они бессильны. У меня нет обширных связей в юридическом мире, и договориться с судьей мне вряд ли удастся. Но ты натолкнула меня на мысль. Помнишь, ты говорила о том, что вся эта история с изнасилованием – спланированная провокация той женщины? Сказала, что даже уверена, но у тебя пока нет возможности это доказать.
Виктория молча кивнула головой, еще не понимая, к чему он ведет.
– Ну, так вот, – продолжал Виктор. – Я помог бы тебе собрать сведения о потерпевшей. Конечно, я не детектив, но у меня есть знакомый, который занимается этим профессионально. В прошлом он отличный журналист, автор многих громких расследований, а сейчас сыщик, добывающий информацию из ниоткуда. Твой адвокат скажет нам спасибо, когда, кроме красивых доводов, у него появится нечто, способное произвести в суде сенсацию.
– А что, было бы здорово, – воодушевилась Виктория. – Как раз мы об этом говорили совсем недавно. Но сколько стоят услуги твоего детектива?
– Вопрос о деньгах пусть тебя не беспокоит.
– Но, Виктор, мы не можем принять от тебя такую помощь, – отрицательно покачала головой Соболева. – Да и Аркадий не поймет…
Он положил на ее беспокойную руку свою большую ладонь.
– Я глубоко уважаю твои чувства к мужу и не собираюсь делать ничего такого, что бы принесло вред вашим отношениям. Но я хочу, чтобы ты знала, Виктория… Это я делаю для тебя. Поскольку считаю, что в данной ситуации пострадала больше ты, чем твой муж. Он-то платит сейчас за свою глупость. А за что расплачиваешься ты?
– Ах, Виктор! Ты не знаешь Аркадия…
– И очень рад. Неужели ты считаешь, мне доставило бы удовольствие знакомство с человеком, за которого выдали замуж некогда любимую мной девушку? И каково мне осознавать теперь, что этот тип, даже не оценив счастья, данного ему случаем, повел себя как последний негодяй?
– Виктор ты не должен так говорить! Аркадий – не насильник, просто ему не повезло. Ты и сам убедишься, когда твой детектив выяснит, что за странную игру ведет с ним та женщина.
– Поживем – увидим, – грустно улыбнулся Виктор. – Может, я и вправду чего-то не понимаю. Просто мне кажется, что мужчина должен сам расхлебывать последствия собственных поступков, а не использовать женщину. Что сделал он сам ради своей защиты?
– Многое. Он ходит к следователю, – оправдалась Виктория.
– Можно подумать, у него есть выбор, – усмехнулся Виктор. – Почему-то в редакции я встретил именно тебя. Хотя, конечно, несказанно этому рад. Его что, не встревожила та заметка?
– Как я понимаю, визит в газету был не самым умным моим поступком, – возразила Соболева, опуская глаза. – Обычно я бываю куда сообразительнее.
– Я заметил, – улыбнулся Виктор. – Значит, по рукам? Сегодня же переговорю со своим человеком. И не беспокойся, он сделает все аккуратно. Ваша злоумышленница даже не узнает о том, что на нее собирают компромат. Есть масса способов действовать через коллег, знакомых, близких подруг. Только, Виктория…
Она подняла глаза.
– Иногда при таком расследовании всплывают не самые приятные факты. Ты готова к такого рода открытиям?
– Что ты имеешь в виду?
Виктор чуть помедлил.
– Видишь ли… Мы отталкиваемся от того утверждения, что твой муж и та женщина не были знакомы друг с другом раньше. Если случится, что найдутся факты, подтверждающие их связь, будешь ли ты способна перенести такое известие?
Виктория выслушала его и отрицательно покачала головой.
– О, не беспокойся! Я уверена в Аркадии. Конечно, он совершил глупость, но это не повод, чтобы ставить на нем клеймо лжеца и изменника. Твой человек может смело браться за дело. Надеюсь, ты будешь держать меня в курсе ваших открытий?
