Обливаясь потом, я слышал стук зубов Танкиста.
Так в непринужденной обстановке мы продолжили путь.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - Черт! - - - ругался Танкист - - - Я идиот! - - - Полный придурок! - - - Мудак! - - - Зачем я с вами поехал! - - - Когда мы доберемся?! - - -
Он скучал. В нашей смотровой щели проносился довольно однообразный пейзаж. Стало темнее. А потом темнота остановилась. Это был полярный день.
Якут молчал.
- - - Вот смотрите, - - - говорит он внезапно, - - - сейчас будет река - - - Мост - - - это священная река - - -
Мы остановились, когда начали подпрыгивать в нашем танке.
Якут открыл люк.
Мы стояли над Леной.
Никогда я ничего подобного не видел. Реки не было. Только русло, покрытое синим льдом. Это производило мощное впечатление.
Танкист присвистнул и поежился.
Лена была великолепна, как покинутый дворец.
Пожалуй, только горы могли соперничать с этой рекой.
Я бы не удивился, увидев сейчас Андерсена на лыжах. Якут усмехался. Его бородка от дыхания стала седой. - - - Ну все, - - - сказал он, - - - поехали - - - скоро будем - - - Танкист сел смирно. Он только спросил, где мы.
- - - Если по прямой, - - - задумался якут, - - - то между Тикси и Кюсюром - - -
Мы удовлетворенно кивнули, будто бы только и занимались тем, что изучали карты края.
Мост был такой, что я не торопясь выкурил сигарету.
Мы сделали резкий поворот налево.
И дальше поехали, растворяясь в молоке тундры, иногда натыкаясь на клочки ковра, в который под солнцем превращалась оттаявшая почва.
Слой этот был полметра. Дальше была мерзлота. В ней застыли удивленные мамонты.
Мы неслись ровно, как на оленях. Я удивился и посмотрел на якута.
Он дремал. Покачивался, а вездеход ловко объезжал сопки, озерца, сугробы.
Мы летели, и ничего не менялось. В смотровую щель я видел несколько раз солнце. Оно прыгало, умудряясь оставаться на месте.
Я уснул.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
В очередной раз подпрыгнув, я набил очередную шишку. Но проснулся по-настоящему оттого, что мы стоим.
Якута не было. Танкист спал, обняв карабин, как настоящий часовой.
Я высунул голову из люка. Мы были в стойбище. Вдалеке, как суслики, стояли столбиками несколько фигур.
Я вылез побольше и присмотрелся. Они заметили меня, но не пошевелились. - - -
Проснулся - - - вылезай - - -
Я обернулся. Якут набивал трубочку, облокотившись на бак вездехода.
Фигуры пошевелились. Я начал вылезать, заранее стеснясь своих кальсон.
Фигуры двинулись навстречу.
Якут отделился от бака и пошел по направлению к столбикам.
Снизу меня подпирал карабином очнувшийся Танкист.
- - - Пойдемте! - - - крикнул, обернувшись, якут. - - - Ужинать - - -
Я вылез наконец и наперевес со своими ватными штанами, в валенках и кальсонах, сделал первый шаг.
Танкист обозревал позиции. Он не решался вступить на землю диких племен.
Я пошел к фигурам, как и наш якут.
И только подойдя на расстояние удивления, я удивился.
Это были женщины. Пятеро женщин. Одинаковые, как грецкие орехи. И с такими же лицами. Они смотрели на меня из-под своих песцовых шапок абсолютно равнодушно. В зубах каждой тлела трубочка.
Якут подошел к ним и что-то сказал по-якутски. Показал пальцем на меня и снова повторил то, что сказал.
Женщины отрицательно помотали головами. Им что-то не нравилось. Их будто обманули. Им будто подсунули плохой товар.
Встреча была не очень дружелюбной.
Я оглянулся и обомлел. Танкист стоял во весь рост на вездеходе с карабином.
Он целился! Вот в кого, другой вопрос. В тот момент мне показалось, что в меня. В меня, с голой задницей, в обосранных кальсонах сзади и в желтых разводах впереди.
Я встал как вкопанный. И тут увидел лицо якута. Оно было спокойно.
Все происходило медленно, как в дурном сне. Лицо якута медленно поворачивалось в направлении моего взгляда.
Глаза немного расширились.
Губы раскрылись. Трубка пару раз дрогнула в зубах.
- - - Э, - - - услышал я его голос, - - - э - - - да он не заряжен - - -
И я медленно перевел глаза на Танкиста. Ствол карабина качнулся. А потом был выстрел.
Все были на снегу, кроме якута и старух. Все - это я и Танкист.
А потом все снова стало быстро. Танкист вскочил и побежал к нам.
Видимо, хотел проверить, надо или нет кого-нибудь добивать.
У старух погасли трубки. А у якута она просто выпала в снег.
Мгновение было все неподвижно. Танкист тоже стоял. - - - Идемте, - - - сказал якут, - - - ужин - - -
Он повернулся спиной ко всем и пошел к ярангам.
Танкист стоял, как лыжа в снегу. Я стоял, как другая лыжа. Потом посмотрел на кальсоны. Все было в порядке.
Старухи посмотрели вслед якуту, что-то крикнули и пошли следом. Они двигались плечом к плечу, как на первомайской демонстрации.
Якуту явно не хотелось с ними что-то обсуждать. Он уходил все быстрее.
Старухи не отставали. Они выкрикивали все время одно и то же слово.
Гневно и одновременно просительно. Они уже готовы были встать на колени.
Якут шагал не останавливаясь. Только один раз он замедлил шаг. Обернувшись, он засмеялся и выкрикнул что-то. Старухи остановились. У них на ореховых лицах начало изображаться оскорбленное самолюбие. Изображалось оскорбление долго. Якут уже вошел в первую ярангу.
Старухи остановились и впервые заинтересованно посмотрели на меня.
Одна даже подошла поближе.
А потом сделала то, чего я не ожидал. Она хлопнула меня по заднице!
Весело так, но с серьезным лицом.
А потом я услышал ее голос.
- - - Открой рот - - - однако, - - - проскрипела она.
Не знаю почему, но я открыл.
- - - Разведи ноги в стороны, - - - приказала она.
Я поставил ноги на ширине плеч и даже шире.
Хорош же я был посреди тундры с разинутым ртом, в кальсонах, с расставленными, как на зарядке,
