явление — результат того, что их дискуссия стала чересчур эмоциональной. Ерунда, ответил Фрейд. Тогда обиженный Юнг заявил, что если их расхождение во мнениях усилится, то раздастся еще один звук. Через секунду они услышали звон разбитой посуды.
Фрейд счел этот забавный случай манипуляцией, которая лишний раз убедила его в том, что у Юнга явно не все дома.
— Сосредоточьтесь, и вы тоже услышите стук, — настойчиво произнес Юнг, возвращая Фрейда к реальности.
— Никакого стука нет, — упрямо произнес Фрейд.
— Или… — Глаза Юнга загорелись. — Или это не экстериоризация, а телепатическая связь. Живой организм посылает мне знак из резервуара.
— Знаете что? — Фрейд начал терять терпение. — Мы сейчас это проверим.
— Не нервничайте, коллега, — сказал Юнг.
— Можно ли заглянуть внутрь? — обратился Фрейд к братьям Флагг.
Брайен удивился, но, желая угодить гостям, несколько раз повернул колесо на боковой стенке резервуара. Наверху со скрипом начала отодвигаться крышка. Брайен поворачивал колесо, скрежет усиливался, и наружу вырвалось облачко пара.
Фрейд начал взбираться по лестнице, укрепленной на стенке резервуара.
— Проверим, есть ли там кому стучать, — произнес он саркастически, — а то, может быть, вы слышите голоса, как Жанна д'Арк, которая пыталась в подростковом возрасте определиться с сексуальной ориентацией.
Поднявшись на предпоследнюю перекладину, Фрейд заглянул внутрь резервуара.
Он сразу заметил блок, вокруг которого была намотана веревка. К концу веревки крепилось нечто вроде ремня, уходящего в мутную воду.
Фрейд наклонился ниже. Над ремнем на красноватой поверхности воды плавал какой-то шар. Он был соединен с погруженной в воду желтоватой и рыхлой массой. Наконец Фрейд различил с одной стороны шара черное отверстие, из которого торчали небольшие предметы, на вид твердые и с четкими очертаниями.
Зубы.
Едкий пар заполнил легкие, вызвав тошноту. Фрейд подавил крик и на дрожащих ногах быстро спустился вниз. Юнг бросился к нему, чтобы поддержать. Опираясь на руку коллеги, Фрейд с трудом переводил дыхание.
Он понял, что это была за желтоватая масса. Он не раз видел нечто подобное в университете — на рисунках, которые комментировал их преподаватель судебной медицины.
— Что это с вами? Что там такое? — спросил Юнг.
— Утопленник, — ответил Фрейд.
Охваченный ужасом, которого он никогда не испытывал прежде, Фрейд обернулся к братьям Флагг:
— В резервуаре труп. Он там уже несколько недель…
— Надо вызвать полицию, — нервно сказал старший Флагг.
Фрейд мрачно кивнул. Гнев постепенно вытеснял растерянность. Какая-то злая сила бросала ему вызов, пыталась вывести из равновесия, заставить почувствовать полную беспомощность.
Он должен научиться ей противостоять.
16
Судьба — особа ироничная. Часто люди, чье появление сначала кажется несвоевременным, дают вам тот самый толчок, который необходим, чтобы двигаться вперед.
Для Рейнолдса Кана таким человеком стал Зигмунд Фрейд. Найдя тело человека, которого агенты «Пинкертона» искали две недели, Кан оправдал доверие, оказанное комиссаром Салливеном.
— Давай зови этих красавцев, — сказал он Ренцо.
Фрейд и Юнг не заставили себя ждать. Они буквально ворвались в кабинет, глаза у обоих были налиты кровью. Сначала Кан решил, что они находятся под воздействием шока: почтенные европейские ученые, очевидно, не привыкли иметь дело с трупами. Но Фрейд объяснил, что они просто в бешенстве.
— Ваши коллеги заставили нас ждать больше двух часов, — возмущался он.
— Мы официальные гости одного из самых уважаемых университетов вашей страны, — добавил Юнг, поправляя очки, — и не могли даже предположить, что с нами будут обращаться как с преступниками!
— Мне очень жаль, — сказал Кан, пожимая руки докторам, — но у меня не было ни одной свободной минуты. А я должен выслушать вас.
Он широко раздвинул шторы, чтобы яркий свет разогнал тучи, сгущавшиеся в кабинете. Фрейд и Юнг, по-прежнему возбужденные, но уже не так враждебно настроенные, стали оглядываться по сторонам.
Фрейд внимательно осмотрел коллекцию огнестрельного оружия за стеклом, шкаф, забитый книгами по криминологии, фотографии с места преступления: изрешеченный пулями труп в темном переулке; обезглавленное тело в персидском кресле; светловолосая женщина со вспоротым животом на бильярдном столе.
— Тут как в музее, — сказал Фрейд.
— В музее зла, — добавил Кан.
— Ужасное зрелище, — заметил Юнг.
— Знаете, почему вид отрезанных конечностей или разрубленных на куски тел так глубоко нас потрясает? — спросил Фрейд.
— Опять комплекс кастрации? — предположил Юнг.
— Именно.
Кан нахмурился. На фотографиях в его кабинете, слава богу, не было сцен кастрации, да и следов прочих комплексов там тоже не было.
— А это что такое? — спросил Фрейд, указывая на серию фотографий, прикрепленных кнопками к деревянной доске. Это были портреты крупным планом, каждый сопровождался пометкой: «Фальсификатор», «Убийца», «Насильник»…
—
— Так вот что называют
— К сожалению, по лицу, что в профиль, что анфас, характер так просто не прочтешь, — примирительно сказал Кан, думая при этом, что шишковатый череп доктора Фрейда идеально соответствует типу «эксцентричный ученый». — Но способ опознать любого человека все-таки существует — по отпечаткам пальцев, открытым китайцами тысячу лет назад. Я хочу добиться, чтобы этот метод использовали в полиции как единственно верный.
— Неужели это правда, что не бывает людей с одинаковыми отпечатками? — спросил Юнг.
— Они отличаются даже у близнецов. Мы уже собрали тысячи дактилокарт. Альфонс Бертильон, гениальный изобретатель судебной антропометрии, облегчил нам задачу, придумав, как снимать отпечатки пальцев с гладких поверхностей.
— Как часто в наши дни звучит слово «гений», — сказал Фрейд с горечью. — Пока мы вас ждали, я слышал, как один из ваших людей говорил о гениальной скаковой лошади.
Кан невозмутимо постучал указательным пальцем по доске с фотографиями преступников:
— Я скажу вам, почему позволил моим упрямцам возиться со всей этой классификацией. Они собирают сотни фотографий и анкет с антропометрическими данными, чтобы доказать правильность своей теории. И я
