повернула раз, другой. Из окна Ларри увидел сотни могил.
– Почему мы тут остановились?
– Потому что я до смерти ссать хочу, – сказала Фиона.
Гангстеры рассмеялись.
– Высший свет, – сказал Чистюля.
– Рабочий класс, – поправил Философ.
Открыв дверь машины, Фиона глянула в зеркальце на Чистюлю.
– Кто-нибудь из вас со мной сходит? Там ужасно темно.
– Отвали, – бросил Чистюля. – Просто присядь за машиной. Мы не будем подглядывать.
– Вот еще. За кого ты меня принимаешь?
– За толстую шлюху, – ответил Чистюля, и гангстеры заржали.
– Эй, зачем вы так? – сказал вдруг в приступе галантности Ларри и похлопал Фиону по руке. – Не бойся, деточка, я с тобой пойду.
Фиона повела его прочь от машины, по проходу между гробницами. Держа за локоть, она тянула его мимо крестов и могил. Наконец Ларри, чертыхаясь, остановился перевести дух. Пиджака на нем не было, только тонкая лиловая рубашка, да и ботинки он надел без носков и теперь мерз. И все еще был очень пьян. Повернувшись, Фиона толкнула его на кованую ограду.
– Пособи.
Ларри бездумно протянул правую руку. Фиона щелчком застегнула один наручник у него на запястье, другой – на ограде. Ларри рассмеялся.
– Извращенка...
И попытался свободной рукой облапать ее за грудь. Но пальцы сжали лишь холодный воздух. Фиона уже удалялась.
Погремев наручниками, Ларри понял, что оказался в западне.
– Эй! – крикнул он. – Вернись сейчас же!
Его трясло от холода и страха.
Прямо перед ним высилась вычурная гробница, в стене которой был высечен оскалившийся череп. Из висков у него росло по ангельскому крылышку. Глянув влево, Ларри решил, что ему почудилось какое-то движение, и, прищурившись, попытался вглядеться в темноту. Ничего, наверное, ошибся. Но нет. Вот еще что-то шевельнулось.
Кто-то приближался.
Медленно шел к нему по тропинке.
Фигура в черном. Незнакомец надвигался мучительно медленно и остановился всего в нескольких ярдах. Лица Ларри не видел, только силуэт мальчишеской головы.
– Слушай, – сказал Ларри. – Не знаю, кто ты и что ты, но у меня есть деньги. Мы можем договориться.
Голос Ларри, как и его тело, отчаянно дрожал.
– Бояться нечего, – негромко и спокойно произнес незнакомец.
Ларри преисполнился надежды: голос-то – женский. Он говорите женщиной.
– Господи милосердный, а я на минуту заволновался...
Ему всегда везло с женщинами. Уж женщина-то, конечно, не причинит ему вреда!
– Я не причиню тебе боли, – сказала она, словно прочла его мысли.
На глаза Ларри навернулись слезы благодарности.
– Можно мне глоток воды? – попросил он.
Она словно бы задумалась.
– Пожалуйста?
И увидел во мраке, как она кивает. Потом она резко повернулась вправо.
– Принесите ему воды! – крикнула она.
Там никого не было. Но этого Ларри не знал. Когда он повернулся посмотреть, к кому она обращается, женщина выстрелила ему в голову.
Она сдержала обещание.
Боли не было.
И бояться тоже было нечего.
11
Любовь жестоко воздает сторицей,
Страшней, чем ненависть, голод и смерть;
