– Это я, кызым, я. – Рустам говорил полушепотом, и от этого тон его казался каким-то особенным и возбужденным. – Ты еще меня не забыла?
– Забыла! – Еле сдерживаясь, чтобы от радости не вскочить из-за стола и не пуститься в пляс, проговорила Вера. – Конечно, забыла!
– Ну вот! – произнес Рустам игриво. – Все вы женщины такие. День не видели и уже все, поминай, как звали.
– А вы-то сами какие!.. – запальчиво начала Вера и осеклась, наткнувшись на взгляд Динары. Та смотрела на нее со смесью осуждения и зависти.
– Ладно, кызым, – уже серьезно сказал Рустам. – Сегодня встретиться не удастся. Как ты завтра?
– Завтра я уезжаю. Вечером. – Голос Веры предательски дрогнул.
– Ну, ну, кызым, – ласково проговорил Рустам. – До вечера уйма времени. Что-нибудь придумаем.
– Ты позвонишь мне?
– Обязательно позвоню. Я тебя целую, крепко-крепко.
– И я тебя.
В трубке стало тихо. Вера продолжала сжимать аппарат до боли в пальцах.
– Дура ты, Вер, – спокойно и буднично произнесла Динара. – Дура. Кто он тебе?
– Никто.
– А что ж ты себя не помнишь из-за него? Вон, аж в лице переменилась.
Вера безнадежно пожала плечами.
– Не знаю. Не знаю, Динар, что со мной. Наваждение какое-то. Стоит услышать его голос, и крышу сносит.
Динара понимающе покачала головой.
– Было у меня такое. И вспоминать неохота. Всю душу мне вымотал один гад, чтоб ему пусто было! Думала, любовь. А оказалось…тьфу! – Динарины черные глаза презрительно сузились. Вера подавленно молчала.
– Пойдешь к нему завтра? – помедлив, спросила Динара и сама же себе ответила. – Пойдешь, разумеется. Побежишь. А потом что? Слезы?
– Не знаю, что потом, – глухо проговорила Вера. – Мне главное, что сейчас.
– Ну, понятно. – Динара усмехнулась. – Ладно, давай расплачиваться, и пойдем. Я еще сегодня поработать хотела.
14
Эту ночь, как и две предыдущие, Вера провела без сна. Ее преследовал вопрос, который задала Динара. Что потом?
Попросить Рустама звонить ей в Москву? Что это даст, кроме лишней боли? Да и согласится ли он? Договориться, что она будет приезжать в Казань? Но как часто такое возможно – раз в месяц, не больше. Она уедет, он забудет о ней, ее визиты для него ничего не будут значить. Остается лишь надеяться, что сам Рустам по работе станет часто наведываться в столицу, и тогда они хоть изредка получат возможность встречаться.
Под утро Вера задремала и в полусне слышала, как ссорятся Гузель с мужем. Он назвал ее потаскухой, она его импотентом.
«Это все из-за Рубина, – машинально прокомментировала Вера. – Значит, Камиль в курсе. А с виду они такая дружная пара»
Продолжения ссоры она не слышала, супруги ушли в спальню и наглухо закрыли дверь. Измученная бессонницей и переживаниями, Вера, наконец, уснула по-настоящему. Разбудил ее звонок мобильника.
– Вера, это я, Рустам. Доброе утро!
– Доброе утро. – Спросонья голос был хриплым, голова раскалывалась от боли. Вера резко села на кровати, и от этого в глазах запорхали зеленые мухи.
– Слушай, у меня проблемы. Нужно срочно ехать загород по делам фирмы.
– Прямо сейчас?
– В том-то и дело, что да.
– Но… но ты вернешься? Я имею ввиду, до вечера.
– Не знаю, Вера, не знаю. Боюсь, что нет.
– Ясно. – У нее внутри что-то оборвалось. Казалось, еще мгновение, и она задохнется, потому что в один момент в комнате не стало воздуха. Как он мог это сказать? Как мог?
– Вера, – тихо позвал Рустам. – Верочка!
– Что?
– Ты обиделась на меня?
– Я? Нет! За что? – Это говорила не она, а кто-то за нее, в то время, как сама она лежала в глубоком обмороке.
– Ну, я же знаю. Чувствую. Не обижайся, милая. Я очень хочу тебя увидеть. Я буду стараться. Созвонимся.
В трубке раздались гудки.
Ну, вот и все. Вера медленно положила телефон на подушку. В дверь постучали.
– Верочка, вы уже проснулись?
Голос у Гузели был бодрый и веселый, будто не она два часа назад орала на мужа в коридоре. Вера молчала, не в силах произнести ни звука. Пусть думают, что она еще спит.
Однако, Гузель не унималась.
– Вера, мне нужно уходить. Я оставлю завтрак на столе. Обязательно поешьте, слышите? Дверь можете не запирать, просто захлопните.
Вера заставила себя пробормотать в ответ что-то неразборчивое. Гузель ушла. Минут через пять хлопнула входная дверь.
Нужно было вставать. Вчера на прощанье Вера пообещала Динаре, что, если успеет, заедет к ней в институт, посмотрит последние разработки, над которыми та корпит ночами напролет. Кажется, теперь она успеет куда угодно.
Вера медленно оделась, умылась, кое-как подколола волосы и набрала Динарин номер.
– Это ты? – обрадовалась та. – Ну что, сможешь придти?
– Смогу. Правда, я все на свете проспала, только встала. А ночь проворочалась, как на сковородке.
– Это мятный коктейль, – засмеялась Динара. – От спиртного обычно тянет в сон, а от него наоборот, глаз не сомкнешь.
– Зачем же мы его брали? – возмутилась Вера.
– Потому что он классный. Ты уже завтракала, надеюсь?
– Нет еще. Я и не хочу. Только чаю выпью. И сразу к тебе.
– Отлично. Жду. – Динара повесила трубку.
Вера застелила постель покрывалом и вышла в кухню. На столе громоздилось блюдо с пирогами, заботливо укутанное полотенцем.
«Теперь полгода не буду есть пироги», – с отвращением решила Вера. Ее знобило и слегка поташнивало. Она налила себе почти полную чашку заварки, едва разбавила кипятком и выпила, даже не добавляя сахара. Головная боль слегка поутихла, но самочувствие по-прежнему оставалось скверным.
Вера вымыла чашку, оделась и вышла из дому.
За последнюю ночь пурга, наконец, успокоилась, но сугробы вокруг лежали гигантские. Вере показалось, что она бредет по Антарктиде. До института шел троллейбус, которого пришлось дожидаться минут двадцать.
Динара встретила ее в вестибюле. Она была оживлена, ее бескровное, желтоватое лицо слегка разрумянилось.
– Пойдем скорее. Я вчера такое обнаружила! Если заместить несколько формул, получается нечто.
Вера вяло двинулась за ней следом.
– Живее, – торопила Динара. – Что ты, как дохлая муха! Звонил твой кадр?
– Звонил.
– Когда встречаетесь?
