— Может, — спокойно ответила Тамле, — Не забывай, что мы научились лечить намного раньше вас.
— И людей тоже?
— Все мы люди, раз уж на то пошло.
— Тамле, — продолжил Таилег после того, как выпил чашку до дна. — Зачем ты бросилась меня спасать?
— Я как-то не думала зачем. Думать надо, когда это необходимо. Зачем ты меня спасал?
— Один-один, — рассмеялся Таилег, и рептилия недоуменно расширила глаза.
— Не понимаю.
— Так мы отмечаем успехи в состязаниях. Кто сколько раз попадет в цель. Кто сколько раз выиграет в каждой попытке. Ноль-ноль. Один-ноль. Один-один.
Рептилия кивнула:
— Это не приходило мне в голову. Таилег смотрел в огонь, где по углям блуждало сонное пламя — то оживая пурпурным всплеском, то растекаясь темно-багровыми волнами. Угли… Дерево. Откуда здесь дерево?
Он осмотрелся. В трещины пола были воткнуты гибкие деревянные ветки, на которых сохла его одежда.
— Откуда взялось дерево, Тамле?
— Там, — рептилия махнула рукой в сторону реки, — на той стороне еще остались леса. Сейчас они возвращаются в прежние границы, хоть за ними и некому ухаживать. Вы, люди, не можете обойтись без одежды — я думаю, что лес простит мне одно больное и одно высохшее дерево. Все равно жизнь в них не вернется.
— Леса! — восхитился Таилег и наполовину выбрался из-под пледа. Досталось этому пледу… весь в прожженных дырах, с отрезанным краем, но все еще теплый. — Никогда бы не подумал. Жаль, что в мире так много всего… Рептилия промолчала.
— Тамле, можно, я задам еще один вопрос? Она кивнула.
— Что ты здесь делала?
— Я картограф. Историк. Археолог. Не знаю, как точно передать. Что-то среднее.
— Ты наносила все это на карту? — спросил Таилег с завистью. А он-то думал, что на Ралионе не осталось мест, которые стоило бы посетить.
— Только карта исчезла, — пояснила Тамле и потянулась. — Кто-то украл ее, пока я… пока я… — Она замолчала.
— И что теперь?
— Вернусь к началу, — ответила она и снова потянулась. — Начну все заново. Что я еще могу сделать?
— И… долго ты уже этим занимаешься? Рептилия на миг подняла голову вверх, вычисляя.
— В вашем исчислении около двадцати двух лет.
Таилег был потрясен:
— Мне жаль, Тамле… что так случилось. Она кивнула:
— Я рада, что ты сказал это. Однако скажи мне теперь, что намерен делать ты?
— Мне нужно домой, — сказал Таилег решительно. — Если это возможно, — добавил он уже не так уверенно. — Ты можешь мне помочь? — закончил он совсем неуверенно.
— Я не маг, не жрица… я не смогу перебросить тебя куда угодно. Я могу только то, что умеют все хансса. Однако, возможно, ты сам сможешь помочь себе. Ты веришь в каких-нибудь богов?
Таилег неуверенно кивнул.
— В кого же?
Таилег произнес имя Владыки Воров, ожидая самой бурной реакции.
Тамле рассмеялась. Таилег уже успел привыкнуть к этому звуку.
— Возможно, мы сумеем уговорить его помочь тебе. Вернее, уговаривать его ты будешь сам.
— Заодно, — добавила она, скрестив пальцы рук — я расскажу тебе о нашем покровителе. Может быть, ты расскажешь своим соплеменникам, кто он на самом деле.
— Здорово, — выдохнул Таилег и потянулся к рюкзаку.
Тамле поймала его за руку.
— Сначала спать. Разговор у нас будет долгим. «Если торопишься, думай, что изо всех сил спешишь к цели», — вспомнил Таилег и послушно улегся. Тамле улеглась рядом, сложившись в почти правильное кольцо. Какая гибкая, подумал Таилег сонно. Как кошка!
Ему приснился каменный лабиринт, где на стенах были нарисованы мертвые головы. Во сне он блуждал, не в силах выйти на свободу, и звук, напоминавший свист меча, рассекающего воздух, постепенно приближался к нему.
Но ничего страшного не случилось.
Колокольчик над дверью тихонько зазвенел.
— Леглар! — Хозяин магазина, ольт по имени Нантор Олгаллон, уже шел к нему навстречу. — Какими судьбами?
— Приветствую, Нантор. — Они раскланялись, и хозяин пригласил гостя в глубь своего заведения. — Мелия, — окликнул он кого-то. — Поработай пока, у меня важный гость.
Девушка прошла мимо Леглар а, улыбнувшись ему на ходу. Тот приподнял шляпу и поправил воротник своей куртки.
— Садись. — Хозяин указал на одно из невысоких кресел. Леглар оглянулся. Нантор не потерял превосходного вкуса — произведения искусства, собранные здесь, должны были привлекать воров со всего света. Даже ему, поверхностно воспринимающему гармонию неживого, было приятно среди такого великолепия. — Какая превосходная коллекция, — сказал Даал с неподдельным восхищением.
Ольт кивнул. Он ничуть не изменился за двадцать пять лет и выглядел по-прежнему двадцатидвухлетним.
— Пора бы уже уезжать. Засиделся я здесь, дружище. А ты здесь откуда? По делам?
— Да нет, Нантор. У меня к тебе один небольшой вопрос.
Он извлек булавку и положил ее на стол.
— Вопросы потом, Леглар. Как насчет бутылочки вина?
— Черт побери, почему бы и нет, — сказал Леглар и снял свою куртку. — Ты прав, Нантор, я становлюсь слишком суетливым.
На следующий час заботы нынешние благоразумно уступили место вечному.
— Стало быть, ты собрался на фестиваль Оннда, — заключил ольт, задумчиво поигрывая шариком килиана. У Олгаллона была богатейшая коллекция музыкальных записей такого рода, и желающих сделать копию было невероятное множество.
Иначе как услышишь такие шедевры? Всевозможные оркестры были редкостью на Ралионе; услышать их своими ушами было трудно и дорого, а уж храмовую музыку… и вовсе невероятно.
Тем более что боги не возражали против распространения себя в виде музыки, картин, книг. Вражда их перешла в соперничество — и новое это занятие увлекло бессмертных настолько, что войны между разными культами стали большой редкостью…
Леглар кивнул.
— Да только не поеду. Я собрался познакомить Таилега там кое с кем… да только теперь. — Он махнул рукой.
— Таилег? — Ольт осторожно уложил шарик в специальное гнездо, коснулся его пальцем, и полилась тихая, неторопливая музыка, под которую было удобно медитировать и творить. — Помню. Очень способный молодой человек. Он мог бы стать прекрасным скульптором.
— Я его несколько по другой части обучаю.
— Знаю. — Ольт улыбнулся. — Знаю я твои «другие части». Ну и что с того? Хачлид Великий до семидесяти лет был разбойником с большой дороги, пока однажды не услышал музыку арфы. Так родился великий композитор.
— Я не верю в подобные сказки, Нантор. — Леглар откинулся в кресле и закрыл глаза. Седьмая
