Она встала, подошла к окну и принялась раздеваться. Тефан развязывать недолго — полминуты, и вот уже она совсем без одежды.
— Что… что вы собираетесь делать? — пролепетала Вейс.
— Спать, — Айри уселась рядом с ней. — Спать, дитя моё. А вы думайте, если хотите. Утром мне нужен ваш ответ. Если вы отказываетесь, вы забудете и моё имя, и всё, о чём мы тут говорили, и сами будете справляться с испытаниями. Если соглашаетесь, я немного помогу, подготовлю вас к ним.
Айри повернулась на бок, спиной к Вейс, и прикрылась покрывалом. Вейс сидела и смотрела на неё… а в голове творилось невесть что. Вспоминала прикосновение Волчицы, её слова. «Какая прелесть». О чём она?!
Вейс улеглась, но сон не шёл.
— Я могу вас спросить? — прошептала она едва слышно. Айри уже спит — дыхание редкое, ровное.
— Да, конечно, — Айри перевернулась на другой бок, встретилась глазами с Вейс.
— Что Волчица хочет от меня?
— То, что ей пока что даю я. Ей одиноко. Ей разбил сердце мужчина, она с тех пор терпеть не может мужчин, а я приношу ей покой.
— Вы… что вы с ней делаете?
Айри засмеялась, взяла Вейс за руку.
— Честно? Говорю с ней, сижу за её спиной, глажу по голове. Слушаю её. Иногда даю мелкие советы.
— И всё?!
— И всё.
— Зачем это вам? У вас ведь… у вас ведь других забот полно!
Айри уселась.
— Есть люди, от которых зависит жизнь и здоровье многих других людей. Волчица — одна из таких людей. Пока она главная на фабрике, там не будет лишней жестокости, бессмысленных убийств, ненужных страданий.
— Понимаю, — Вейс и в самом деле начала понимать.
— Я могу обучить вас на стража Луны. И когда-нибудь вы смогли бы уметь то же, что и я. Но каждое знание — это ответственность. Вам пришлось бы жить одной, без семьи, заботиться о других и часто жертвовать своим счастьем ради других. Совершенно незнакомых вам людей. Вы готовы на такое?
— Не знаю, — Вейс ответила не сразу. — Наверное, нет. Простите!
— За что прощать? Я знала ваш ответ заранее. Знаете, чего вы желаете больше всего, Вейс?
— Чего же?
— Чудес. Вы мечтали о них с детства. Но они не приходили, а случалось всё самое плохое. Я верно говорю?
— Верно, — Вейс уже была не в состоянии удивляться сильнее. — Но как вы узнали?
— Я видела, как вы смотрели на море. В небо. Там, на фабрике. Когда другие уходили заниматься обычными играми, вы уходили смотреть на небо и море.
— Я согласна, — ответила Вейс, неожиданно для себя.
Айри легонько сжала её руку.
— Я рада, Вейс. А сейчас спите. Мои уроки будут трудными, а времени у вас мало.
— Я не могу заснуть, — призналась Вейс.
— Я помогу. Лягте на живот, голову поверните направо. Вот так. Руки вдоль тела. Смотрите на меня, или закройте глаза, как хотите.
Она положила ладонь между лопаток Вейс, и та ощутила, как тепло растекается по телу из ладони.
Айри склонилась над ней, Вейс ощутила запах её волос… непередаваемо приятный аромат… губы коснулись её щеки.
— Спите, дитя моё, — услышала она, проваливаясь в сладкую жаркую пучину. — Сны будут добрыми.
Лас и Вейс
— Ничего себе, — прошептала Лас. — Я бы многое отдала, чтобы повидаться с Айри. Мне не спится, Медвежонок, а пора. Поможешь?
— Ляг, — улыбнулась Вейс, уселась в постели. — Ляг на живот так, как тебе удобнее.
Она положила ладонь между лопаток Лас — это первое, чему Айри учила её. И ощутила, как Лас расслабляется, становится податливой и мягкой. Ещё минуты три — и Лас спит. Вейс склонилась к ней, прикоснулась губами к щеке.
— Что ты со мной сделала, Айри? — прошептала она. — Зачем?
Но ответа не было. Айри было сорок восемь уже тогда, наверное её уже нет в живых. Многих нет, а она, Вейс, жива. И Лас, кроме внуков, конечно — сейчас самое дорогое, что есть.
Не спалось. Саму себя не усыпить, но можно вернуть душевное равновесие. Вейс некоторое время лежала, глядела на спящую Ласточку, затем тихонько слезла на пол и набросила на плечи халат. Посидеть на пороге, послушать дождь. Может, тогда в сон потянет.
Воспоминания возвращались.
Вейс, восемьдесят шесть лет назад
— На людях ведите себя так, как привыкли, — говорила Айри. — Со мной ведите себя так, как будто вы одна. За три недели я не смогу дать вам многое, но слушайте и запоминайте, а если непонятно — спрашивайте. Всегда спрашивайте.
С третьего дня Вейс поняла, что сигнал того, что Вейс готова слушать и учиться — когда она раздевается. Нашёлся способ меньше смущаться — Вейс убегала в «умывальную», а оттуда проще выходить без одежды, чем раздеваться при Айри.
— Почему именно три недели?
— Через три недели вас переведут в другое место. Мне будет сложнее появляться там, я не могу оставлять Волчицу надолго.
— Откуда вы знаете, что переведут?! — но это был вопрос из тех, что Айри «не замечала».
— Привыкните ходить без одежды, когда вы дома или вас никто не может потревожить. Если прохладно, набрасывайте халат — но пусть тело под ним дышит. Прикасайтесь к себе чаще, разминайте себе мышцы, приучите тело к тому, что вы его любите. И оно ответит вам тем же. Вы любите мыться? — Айри кивнула в сторону душа. Конечно, любит — попробуй жить у моря и не любить мыться, особенно если летом жутко жарко, и приходится возиться с рыбой. Вейс и жила бы в душе, если бы он был дома — но именно душ там был большой редкостью. Зато была вода, согретая солнцем в огромной бочке — и мыться под струёй тёплой воды Вейс любила.
— Замечательно. А теперь смотрите, я покажу, как именно следует мыться, чтобы устроить самой себе хороший массаж, разминку. Даже если вы очень устали, это поможет. Вам нужны только руки, — через полминуты Айри уже разоблачилась и встала лицом к Вейс. — Встаньте и смотрите. Вы — моё отражение в зеркале. Движения очень простые, — Айри показала, — если мыться при людях, никто ничего не заметит, вы просто намыливаетесь или смываете мыло. Главное — движение пальцев. Надавливайте, сильно надавливайте кончиками пальцев, когда рука идёт снизу вверх. Видите? Запомнили? Покажите мне.
С пятого раза — Вейс сама удивилась — движения стали совсем автоматическими.
— Теперь, когда будете мыться, делайте именно так. То же самое — перед тем, как встаёте. Если получится, никогда не вставайте сразу, как проснулись. Полежите, поговорите со своим телом, похвалите его, дайте ему понять, что любите его, — Айри не улыбалась, это означало — всё серьёзно, шутки и улыбки неуместны. — Устройте себе массаж, почти такой же, как тот, когда моетесь — потянитесь, проведите пальцами и ладонями, это придаст вам бодрости.
Ужин был в семь вечера, потом у «учеников» было свободное время. Им разрешали появляться на спортивном поле — там можно было пообщаться с другими. То, что общались и в классах во время уроков — этого мало, конечно, и все охотно пользовались такой возможностью. Можно было пойти в любую другую
