— Представляю. А что я выиграл?
— Это я у тебя хотел спросить! Сегодня в девять сорок пять был розыгрыш по шестому каналу. Я ж тебе говорил вчера! Неужели ты забыл? Ну, Деня, ты даешь… В общем, прикинь, начали называть выигрышные комбинации. Я смотрю, а твоя комбинация как раз и есть выигрышная!
— А откуда ты знаешь, какая у меня в билете комбинация?
Леха снова примолк и смущенно засопел. Но все-таки ответил.
— А я вчера посмотрел. Когда покупал. Открыл его — ну так, аккуратненько… Понимаешь, не удержался. Просто любопытно мне было, какая у тебя комбинация. Ну, ты не подумай чего… Я же не знал, какая выиграет! Я просто из любопытства…
— А твой билет что выиграл? — спросил Денис, который все еще плохо соображал, спит он или уже проснулся.
— Мой… Ничего, — загробным голосом сказал Леха. — Но это не так уж и страшно.
— Послушай, Леха, а там, по телевизору, не сказали, где я могу получить свой приз?
— Сказали, конечно! Они сказали, что нужно перезвонить по телефону и сообщить свой телефон и адрес…
— А какой телефон? Ты записал?
— Да теперь уже не важно!
— Почему это — не важно?
— Потому, что я уже им позвонил. И все про тебя сообщил! Они обещали, что перезвонят тебе в течение часа. Может, они уже сейчас, вот прямо сейчас тебе звонят. Круто, правда?
Что мог сказать на это Дениска Котик?
В три часа дня Денис и его бабушка Любовь Николаевна уже стояли перед парадным входом опрятного особняка, выстроенного в старинном русском стиле.
Особняк находился на одной из центральных городских улиц и выглядел очень представительно.
Над воротами особняка красовалась вывеска:
Денис был идеально причесан и одет в свой единственный выходной костюм, состоящий из черных брюк, черного же пиджачка, белой в синюю полоску рубашки и галстука-бабочки (ненавистные ему красные подтяжки бабушка по такому случаю милостиво разрешила Денису не одевать).
В правой руке Денис сжимал желтый лотерейный билет.
Как назло, ладонь все время потела, а потому вид у билета был совершенно непредставительным.
Бабушка тоже волновалась.
Начать с того, что, узнав о выигрыше, она полчаса решала, в каком платье идти за призом — в том, что с кружевным воротником, или в шелковом, с павлинами? Спустя час, пересмотрев весь свой немаленький гардероб, она все же остановилась на брючном костюме.
Любовь Николаевна все время ойкала, охала, и клала под язык таблетки валидола.
Вначале Денис считал таблетки. Но на втором десятке попросту сбился со счета…
И то сказать, за свои семьдесят с лишним лет Любовь Николаевна выигрывала в лотерею первый раз в жизни!
'То-то Гриша бы удивился! То-то удивился бы!' — вполголоса приговаривала Любовь Николаевна.
Гришей, то есть Григорием Павловичем, звали дедушку Дениса. Вот уже четыре года, как дедушки не было в живых, а Любовь Николаевна все вспоминала его, как будто он совсем недавно уехал куда-то далеко и вот-вот вернется…
Денис решительно нажал на кнопку звонка и вскоре калитка особняка отворилась.
Перед ними стоял низенький коренастый мужчина средних лет в костюме-тройке и с курительной трубкой в зубах.
Грубоватым, но приятным басом, мужчина спросил:
— Денис Алексеевич и Любовь Николаевна Котики?
Денис и его бабушка робко кивнули.
— Добро пожаловать. Меня зовут Михаил Топтыгин. Сейчас мы с моим помощником Ломакой будем вручать вам приз!
— А что мы выиграли? — не удержался Денис.
— Вы выиграли пылесос 'Мечта' и еще кое-что.
Бабушка Дениса восторженно ойкнула. Целый пылесос!
По правде говоря, она опасалась, что обещанный 'супер-выигрыш' на деле окажется какой-нибудь ерундовой коробкой шоколадных конфет или шампунем против перхоти. А тут — пылесос!
Конечно, в глубине души бабушка предпочла бы пылесос какой-нибудь известной фирмы. Например, 'Филипс' или, на худой конец, 'Ровенту'. Но ведь дареному коню в зубы не смотрят!
Бабушка мысленно представила себе, как будет управляться с дареной техникой и какой неземной лоск удастся теперь навести на ковры и кресла. А Денис тем временем спросил:
— А что это — 'кое-что'?
— Не понял? — поднял брови Топтыгин. Нос у него был не больше кнопки дверного звонка.
— Вы сказали, 'пылесос и еще кое-что'. Вот я и спрашиваю, что там, кроме пылесоса. Щенок овчарки? Мешок золота? От мертвого осла уши?
Топтыгин от души рассмеялся и загадочно отвечал:
— Наберитесь терпения, молодой человек, и вы все узнаете. И, между прочим, имейте в виду: бывают ситуации, когда за уши мертвого осла вы будете готовы отдать не один, а три мешка золота!
Их привели в просторную, хорошо обставленную комнату на втором этаже и посадили в мягкие, глубокие кресла.
Вежливая девушка в белом переднике принесла чашку горячего 'Капуччино' для Любови Николаевны и высокий стакан свежевыжатого клубничного сока для Дениса.
А Топтыгин и его помощник Ломака (который предпочитал себя именовать более кудряво — 'ассистентом') приступили к процедуре вручения приза.
Топтыгин и Ломака говорили много и не особенно старались соблюдать очередность.
Они все время перебивали друг друга, чем создавали комедийную кутерьму.
Но если Топтыгин говорил медленно и веско (как и положено человеку его комплекции), то Ломака частил и преувеличенно много жестикулировал.
Топтыгин был низеньким и полноватым, а все тело его было покрыто толстой черной шерстью. (Да такой длинной, что она даже торчала из-под рукавов летней рубашки!).
Ломака же был высок, худощав, бледен и выглядел щеголем.
Его черная шевелюра настраивала на романтический лад. А глаза горели роковым огнем.
— Ну просто вылитый Хосе-Альберто, — шепотом умилилась Любовь Николаевна.
Она была горячей поклонницей латиноамериканских сериалов. Особенно же 'Роковых страстей в Санта Розе', где главный сердцеед был похож на Ломаку, как брат-близнец.
В Ломаку бабушка Дениса влюбилась с первого взгляда — чистой, платонической любовью. И была готова верить каждому его слову.
Денису же Ломака не понравился.
Ему показалось, что его манера себя вести слишком уж хорошо отвечает его фамилии.
Впрочем, почему именно фамилии? Может быть, 'Ломака' — это всего лишь кличка? Или какое-нибудь диковинное, заграничное имя? Ведь есть же имя 'Манана'?
— Для начала покажите нам свой билет! Мы должны удостовериться, что информация, которую сообщил нам по телефону Алексей Тюленько, верна, — медленно, с расстановкой проговорил Топтыгин.
— Да-да, именно-именно, — поддакнул Ломака. — Не поймите нас превратно, милостивые государи и государыни, но вокруг столько жуликов, столько аферистов! Выйдешь на улицу — обманщики так и рыщут!
