всегда отважные воины напуганы, до ужаса напуганы страшными глазами бога. Мысль о том, чтобы убить жрицу, появлялась и у десятников, и у Кирана, но пропала безвозвратно после первого же взгляда Рессы.
Коней никто не жалел – так приказала жрица. Ведь Хари-Шари спешил, а ему перечить никто не хотел. Но сама Ресса, та часть ее личности, что из природного упрямства все еще не сдалась воле бога, оставалась жива и в сознании. Она поняла, что сил спорить с богом у нее просто нет, но сдаваться не в ее характере. Девушка выжидала, спрятав чувства и мысли как можно ближе, притворившись спящей. Обмануть бога Обмана почти невозможно. Но, став аватарой, она поняла своего повелителя куда больше, чем тот хотел бы.
Эйшен, обнищав в последнее время практически полностью, впервые за долгое время стал настолько популярным. Много лет уже его земли не видели такого количества чужеземцев. Местные жители, впрочем, не слишком оценили такие перемены и предпочли попрятаться по домам. И все они с облегчением перевели дух, когда Серая стая прошла мимо: останавливаться и терять драгоценное время Хари-Шари был не намерен.
Но вот и развалины: та самая цель путешествия. Разумеется, жрица здесь не была ни разу, но в тот миг телом ее полностью завладел бог загадок. И Ресса знала точно: эти края знакомы бессмертному очень хорошо.
– Вперед! – крикнула жрица, указывая вперед, туда, где между развалинами расположилась армия Хуга. – В атаку!
– Но нас в несколько раз меньше! И там какие-то странные твари! – нашел в себе силы возразить Логрен. – Это самоубийство!
– С вами будет сила бога, – резко сказала Ресса. Голос ее стал изменчивым, чужим. – Вперед!
Сила воли Хари-Шари была воистину велика: он смог воодушевить наемников на подвиг. Оказалось, что всем куда больше хочется сражаться хоть и с неведомыми для большинства, но все-таки понятными и смертными тварями. К тому же о зверях из Западного леса слышали все.
– В атаку, Стая! – гаркнул Киран. – Покажем, что рано нам еще умирать!
Хари-Шари не обманул: он действительно помог. Атака оказалась неожиданной. Когда всадники на порядком измученных конях наскочили на войско Хуга, ни один монстр не пошевелил ухом. И только когда пролилась кровь, ошеломленные внезапным нападением люди и звери смогли оказать сопротивление.
А Хари-Шари медленно, никем не замеченный, двигался прямо к Хугу.
…Троица кхае уже вступила в бой, когда послышалось ржание коней и отборная радорийская ругань. Сначала Каэхон, увлеченный процессом выживания, подумал, что все стало совсем плохо. Но потом с огромным удивлением узнал ауру Кирана, Иниго, Роберта – в общем, всех Волчьих голов. Но, несмотря на неожиданную подмогу, ситуация менялась не в пользу кхае: Хуг дураком, к всеобщему сожалению, не был. Он вовремя убрался подальше от опасной троицы, что решила тягаться силами с целой армией, и поспешил к алтарю. Стая же была слишком далеко: для нее противников еще хватало.
– Он уходит, – зло бросил Каэхон.
– К алтарю идет, – отмахнулся Мурре саблей и тут же перед кем-то извинился: – Прости, это ухо было отрезано по чистой случайности, я метил в сердце!
Если бы было время, слепой кхае обязательно тяжело вздохнул бы и сообщил небесам о том, как «повезло» его народу с демиургом. Но времени не оставалось. Надо не просто выживать, а продвигаться к алтарю. В этом сильно помогали стихийные фиолетовоглазые маги. Теперь, когда Хуг отдалился, их волшебство усилилось, стало куда более стабильным. Случайные ожоги больше не грозили друзьям, зато стали более вероятными для врагов.
С трудом отразив удар какого-то здоровяка и почти тут же уклонившись от прыгнувшей на него кошки, Каэхон, шумно выдохнув, поинтересовался у Мурре:
– А что будет, если тебя сейчас убьют?
Этот вопрос на самом деле интересовал слепого кхае. Все-таки слишком легко демиург ввязался в бой, не излучая при этом ни капли страха – одно веселье. Даже, по сути, упоения битвой почти не было заметно!
– Мое тело умрет, – безмятежно ответил бог, запрыгнув на одного из двухголовых медведей. Зверь был очень не рад внезапному наезднику и, разумеется, тут же попытался его скинуть. Это у него получилось: Мурре полетел прямо на злую кошку, уже раскрывшую пасть в предвкушении обеда. – А вам придется забыть о своем боге месяца на три! – добавил демиург и быстрым, мощным движением бросил в пасть монстру одну из сабель.
Сталь кошка переварить не смогла: бросок был слишком стремителен.
– Тхай! – ругнулся Каэхон. – И ты так рискуешь ради развлечения?!
Внезапно последняя оставшаяся сабля пролетела мимо уха слепого кхае. Тот вздрогнул, а потом понял, что, пребывая в шоке от выходок своего бога, стал слишком невнимателен. Позади него валялся человек с клинком в глазнице.
– Меньше болтай: из-за тебя мне теперь придется пользоваться не пойми чем, – усмехнулся Мурре, быстро подняв с одного из павших тел меч. Клинок пригодился сразу же: монстры были не в меру ретивы. – Кажется, все идет немного не по плану: нас попросту отрезали. Хуг идет к алтарю. О, – вдруг присвистнул демиург. – Каэхе, ничего не замечаешь?
– Нет, – коротко ответил кхае.
Все его силы уходили на сохранение жизни. Тайсама чувствовала себя не лучше. Дым уже развеялся, полезные склянки подходили к концу: воительница начала их беречь. Кхае благодарили магическую поддержку: без волшебного огня и ветра им бы пришлось куда хуже.
– А зря не замечаешь, – сообщил демиург. – Быстрее! Теперь действительно нужно пробиться.
Каэхон почувствовал тревогу. Отвлекшись, он чуть не попрощался с жизнью: лишь копье Тайсамы спасло его в этот раз. Битва была жаркой: с одной стороны бушевал огонь и завывал дикий ветер, с другой – изображала из себя мельницу возлюбленная жена, с третьей наступало пополнение врагов. А тут еще и собственный демиург решил окончательно сбить его с ритма. В тот миг жизнь показалась слепому кхае абсолютно несправедливой штукой. Но почувствовать неладное Каэхон успел – нечто похожее на ауру бога, смутно знакомую по Абатте.
– Это Хари-Шари, – сообщил Мурре, немного разочарованный в своем далеком потомке. – Точнее, это бог Обмана в теле нашей старой знакомой.
– Ресса, – понял наконец Каэхон.
К его удивлению, внезапно образовалась свободная секунда: постарались огненные кхае.
– Почему молчит Чегге? – опершись на копье, спросила Тайсама. Девушка тяжело дышала: даже с ее подготовкой такой бой был слишком выматывающим.
– Хороший вопрос, – кивнул Мурре. – Потому что пора. Чегге!
Хоть крикнул он и не очень громко, старый фиолетовоглазый его услышал. Позволить себе не услышать своего бога этот опытный кхае просто не мог. И как только слова Мурре донеслись до ушей Чегге, тут же земля пошла волнами, захлестывая неприятелей, ломая им кости. Каэхон вознес хвалу судьбе, что не может видеть этого: судя по эмоциям Тайсамы, зрелище было не самым приятным. К тому, что ощущали жертвы чудовищной магии, слепой старался не прислушиваться.
– Вот ради этого он и молчал, – сообщил демиург. – Мы предвидели, что Хари-Шари тоже захочет присоединиться к этому празднику. Вперед: нам проложили отличный коридор!
У Каэхона и Тайсамы было свое мнение на этот счет: разломанная земля с покореженными телами не казалась им хорошей дорогой. Но пришлось поспешить: Мурре с впечатляющей скоростью бежал к алтарю.
Серая стая сыграла свою роль для Хари-Шари, и он будто забыл о наемниках, оставив их разбираться с людьми Хуга. Бога сейчас интересовал лишь тот самый человек, что решил повторить его собственный путь. Когда-то он действительно был смертным, обладал плотью. Это теперь знала и Ресса, сидевшая на краешке сознания и выжидающая.
То, что делал сейчас Хуг, было очень опасно, но, в обмен на риск, сулило действительно великую
