И новый взрыв возмущения потряс площадь.
— Не дождутся!
— Умрем за свою честь!
— Без боя не сдадимся!
Раджа Авенир улыбался радостно и чуть растерянно, и эта улыбка яснее всего говорила о том, что зрение у раджи начало сдавать — именно так, чуть виновато, улыбаются слепнущие люди. Общий боевой порыв захватил даже Авенира, человека, никогда не бравшего в руки оружия. Теперь ему хотелось идти в бой вместе с остальными. Наверное, это было безрассудством, но ради такого безрассудства стоило жить!
Владыка встретился взглядом с Шлокой и вдруг понял, что мудрец читает в его душе. И от этого на сердце у раджи стало легко и светло, как будто он только что разделил с другом нечто прекрасное. И Авенир улыбнулся — теперь уже одному только Шлоке.
Шлока негромко произнес на ухо повелителю:
— Позволь мне продолжить переговоры с врагами.
Доверчиво и просто, как дитя, раджа Авенир кивнул.
— Поступай как считаешь нужным, Шлока. Поезжай к ним и договаривайся. Но помни одно: мы не сдадимся без боя — лучше умрем.
— В этом у меня нет ни малейших сомнений, — спокойно отозвался Шлока.
И снова потянулось томительное ожидание.
Со стены Траванкор видел, как учитель, миновав воина со змеиным флагом Аурангзеба — переговорщика, одиноко стоявшего впереди всего войска, на пустой земле, — скачет прямо к предводителю.
Рослая фигура Шраддхи хорошо была различима со стены Подбоченившись, тот ждал — каковы окажутся результаты переговоров. Неужто Патампур и впрямь согласится слаться без боя? Было бы неплохо. Нет ничего дурного в том, чтобы брать крепости одним только дуновением своего дыхания. Другое дело — добрая сеча. Но раджа Авенир со своими людьми заперся за стенами, суля своим противникам томительную осаду. Да, лучше бы разделаться с ними побыстрее!
О чем учитель разговаривает с Шраддхой? Держатся они как старые знакомые. Должно быть, встречались прежде. Вряд ли в дружеской беседе. Скорей всего, в бою. И, коль скоро оба живы, то явили себя достойными противниками.
Траванкор уловил довольную улыбку на лице Шраддхи и вместе с тем ощутил укол беспокойства. Что такого посулил предводителю вражеской армии учитель, если Шраддха так улыбается? Какое лакомство предвкушает кровожадный воин?
Траванкор быстро сбежал со стены, вернулся на площадь.
— Учитель возвращается, — сообщил он обступившим его товарищам.
Арилье блеснул глазами:
— Ну вот, сейчас все решится. Наконец-то!
Шлока медленно въехал в крепость. Он не торопился, и в этой его неспешности все собравшиеся ощутили некий залог грядущей победы.
Только уверенный в будущем человек держится с таким спокойствием.
Шлока остановился, чувствуя на себе взгляды десятков внимательных глаз. Поднял руку, призывая ко вниманию, хотя мог бы и не просить о молчании: люди и без того затихли.
— Они согласились на поединок между двумя избранными воинами, — разнесся по площади голос Шлоки. Конан широко улыбался, слушая эти слова, но раджа Авенир нахмурился. — Условия поединка будут очень просты. Победит наш — они уйдут. Но если победит воин Аурангзеба — мы должны сдать Патампур без боя. И тогда уж Шраддха сам решит, кого оставить в живых, а кого казнить, кого отпустить на волю, а кого продать в рабство. Мы окажемся полностью во власти наших врагов.
Конан протолкался вперед.
— И что же ты сказал, Шлока? — крикнул киммериец. — Что ты сказал нашим врагам?
«Нашим», — отметил про себя Траванкор. — Киммериец считает Аурангзеба и его людей своими врагами… Неужели он все-таки предатель? Нет, такое слово, вырвавшееся помимо его воли, не может быть сказано нарочно, для того, чтобы обмануть меня. Конан на самом деле считает их своими врагами. На самом деле… — Он повторял эти слова, как заклинание. — Киммериец не предатель. Но кто же тогда? Кто?»
Он медленно обвел глазами всех собравшихся, словно рассчитывая увидеть предателя перед собой. И тотчас устыдился собственных мыслей. Честные лица, горящие глаза, руки, сжимающие оружие… Все эти люди рвутся в бой. Они готовы умереть за родной город. И их Траванкор посмел заподозрить!
Юноша опустил веки. Лучше бы ему умереть, лишь бы не знать подобных мыслей! Хорошо Арилье. Вот простая душа. Ему и в голову не придет кого-то подозревать, весь занят одним — предстоящим поединком…
Должно быть, Шлока не сомневается в воине Патампура, коль скоро согласился на подобное условие! Но кто будет этот избранник? От чьего умения и удали зависит судьба целого города?
Раджа Авенир чуть подался вперед:
— Они назвали своего воина?
Голос его дрогнул, раджа заметно волновался. Волновались и другие. Конан улыбался так, словно не сомневался в том, что выбор владыки Патампура падет на него.
Шлока перевел взгляд на Авенира.
— Это Шраддха.
Легкий вздох пробежал по толпе. Авенир покачал головой:
— Говорят, Шраддха не проигрывал еще ни одного боя.
Шлока молчал.
Казалось, он уже сказал все, что собирался, и теперь никакая сила в мире не заставит его разомкнуть уста. Пусть выскажутся другие. Свое слово учитель оставил на потом.
Вперед выскочил нетерпеливый Арилье. Выкрикнул звенящим от возбуждения голосом:
— Могу ли я сказать, учитель?
Шлока не произнес ни слова.
Как будто не заметив тяжести этого молчания, Арилье горячо продолжал:
— Ты научил нас сражаться с любым противником. Каждый из нас готов к этому поединку!
Молодые воины зашумели, стали подталкивать друг друга локтями. Они ловили взгляд Шлоки. Учитель отлично видел, что они все готовы к поединку. Разумеется, они не могут сравниться с Шраддхой мощью и опытом. Еще слишком молоды, не налились той зрелой силой, что отличает Шраддху — мужчину, вступившего в лучшую для воина пору. Но душа их, несомненно, готова для этой решающей битвы. Да и умения им — здесь Арилье прав — не занимать.
Однако у Шлоки заранее имелось решение. Он не спешил высказываться лишь потому, что просто позволял молодым людям выпустить лишний пар. Ждал удачного момента, чтобы объявить свою волю.
Арилье так и сверлил учителя глазами.
— Ты не разочаруешься во мне! — выпалил он напрямик. — Выбери меня, учитель! Благослови меня на этот бой!
Шлока слегка улыбнулся.
— Я уверен в тебе, Арилье, как уверен в любом из вас. Но с Шраддхой за наш город сразится Траванкор.
Краска прилила к лицу Траванкора. Все это время он ждал безмолвно. Душой он уже знал, какие слова произнесет учитель, но рассудок еще отказывался принимать услышанное. Великая честь выпала ему, великая ответственность ляжет на его плечи! Пора. Настала та самая пора, о которой столько раз говорил ему учитель, пока сам Траванкор был еще маленьким.
Судьба приблизилась, стала зримой. Траванкор мог без страха взглянуть ей в лицо.
— Я готов, — проговорил он просто.
Подойдя к нему вплотную, Шлока негромко сказал — так, чтобы слышал его один только Траванкор:
— Этот Шраддха убил твою мать.
