Саманта могла хитрить. Утром, когда обычно звонила мать, она всегда сама брала трубку. А ночью!.. Ночью — она?..
Да, была с этим мальчиком. Хотя никаких подтверждений этому предположению нет. Подходит ли он ей? Не обижает? Он старше ее? Живет по соседству? Есть у него имя?
'У всех есть имя', — вспомнила Дэнни слова дочери. Дэнни постаралась восстановить в памяти все детали их разговора. Приятный голос… Потом Сэм взорвалась… Ушла говорить с ним в свою комнату…
'Я должна все узнать!..'
Все разузнать можно было только в Оберлине.
17
Принять решение съездить в Оберлин было легче, чем проинформировать об этом Саманту.
Раз десять в неделю Дэнни пыталась дозвониться до дочери. И каждый раз соседка по комнате отвечала: 'Она только что вышла'. Или: 'Ее сейчас здесь нет', 'Будет вечером'. Или не могла сказать, когда Саманта вернется.
— Передайте ей, пожалуйста, что звонила мама, — каждый раз просила Дэнни.
Но Сэм ей так и не перезвонила.
Даже если случится третья мировая война, самое позднее в субботу утром она будет в Оберлине, решила Дэнни.
В общежитии колледжа Дэнни не нашла Саманту. Кто-то из девочек-однокурсниц в конце концов признался, что 'ребята уехали на пикник'. И объяснили, как найти нужный дом за городом.
Дэнни взяла напрокат машину и поехала разыскивать Саманту по очень невнятной подсказке. Наконец, у одного коттеджа, наполовину спрятавшегося в лесу, она увидела велосипед Саманты.
'Это здесь!' — она вылезла из 'мустанга'.
На звук подъехавшей машины из домика выскочила Саманта.
— Привет, мам! — казалось, она совсем не удивилась появлению матери.
На Саманте был длинный толстый свитер с вытянутыми рукавами и перетянутый на талии веревкой, потертые джинсы и тяжелые шнурованные ботинки. От прически на голове не осталось и следа.
Дэнни обняла дочь, не веря, что это ее Сэм.
Она словно опять вернулась во времена своей хипповой юности. За спиной Саманты появился волосатый небритый мужик и положил руки на плечи Саманты.
'Кто это? Ему больше тридцати! Может, уже сорок. Это какая-то ошибка'. Незнакомец мог бы быть отцом Саманты. Неужели она с ним?..
— Привет, дорогая! — Дэнни расцеловала дочь. — Вот и я. Ты не хочешь нас познакомить?
— Д-а-а… конечно. — Саманта покраснела, но не от смущения. — Мама, это Мел… Мелвил Ландрум.
— Мелвил? Какое необычное имя!
— Так все говорят, — ответил мужик. — Моя мать начиталась 'Моби Дика', и Мелвил — первое имя, которое ей пришло в голову, когда я родился.
— Слава Богу, она не читала в то время 'Преступление и наказание', — Дэнни натянула на лицо улыбку.
— Достоевский Ландрум! Мне это нравится! — воскликнула Саманта.
Они так и стояли на крыльце коттеджа, не зная, как продолжить диалог. Ее так и не пригласят в дом? Но Сэм не проявила никаких знаков гостеприимства. Вместо этого она обняла Мела за талию и облокотилась на него.
Опасения Дэнни подтверждались. Не было сомнения, что они спят друг с другом. Хотя трудно было поверить, что этот человек, Мелвил Ландрум, — любовник ее девочки. Он мог быть ее преподавателем (если остричь спутанные длинные волосы и побрить). Как она могла находить его сексуально привлекательным?
Саманта, без сомнения, отгадала ее мысли, и решила не ломать комедию.
— Хочу тебе сказать — поскольку ты за этим сюда приехала, — Мел и я живем вместе.
Повисло тягостное молчание.
— Что вы скажете, если мы предложим вам перекусить с нами, миссис… — предложил Мел с непринужденным видом.
— Называйте меня Дэнни, — неожиданно для себя сказала Дэнни. — Думаю, мы обойдемся без формальностей. Тем более что вы… живете вместе. — Она даже попробовала улыбнуться. — Я бы не отказалась чего-нибудь съесть. Устала и голодна.
'И еще — убита этим известием!..'
Пока они закусывали, Дэнни выяснила интересовавшие ее подробности. Мелу Ландруму было тридцать восемь лет. Он родился в семье университетских преподавателей в Тенесси. Учился в Штатах и во Франции. Выиграл несколько грантов за свои исследовательские работы. В прошлом году защитил докторскую диссертацию в университете Беркли. Женат не был. 'Никогда подолгу не жил на одном месте', — с улыбкой объяснил он. Сейчас преподает французский язык и занимается лингвистикой.
— Я сейчас преимущественно занимаюсь влиянием Столетней войны на лирическую поэзию, — сказал Мел.
При других обстоятельствах научные изыскания Мелвина Ландрума могли бы показаться интересными Дэнни, и сам он был неординарным человеком. Но сейчас ее волновал только один вопрос: 'Этот человек спит с Самантой' Мел называл ее Сэмми.
Он был интеллектуалом, но с другой стороны — 'перекати поле', человек без дома, без стабильности, без перспектив. А для Саманты он, конечно, — учитель жизни, авторитет. И плевать ей на то, что он значительно старше ее, в отцы ей годится. Возможно, ей это даже нравится.
Дэнни уже хотела спросить его, как долго он собирается оставаться в Оберлине, но тут Сэм, которая больше молчала, вмешалась в их беседу:
— Ну, мама, перестань же сверлить Мела глазами, как будто он — Враг Общества Номер Один. Мел — преподаватель. Он джентльмен и исследователь.
Дэнни извинилась и вышла в ванную комнату Она плеснула на горящее лицо холодной водой. Главное сейчас — не сорваться; она запросто могла бы надавать Мелу Ландруму пощечин. Что он, не мог найти себе кого-нибудь его возраста? Разве не следует оставить ее дочь в покое?
Когда Дэнни вернулась к столу, Саманта и Мел о чем-то оживленно беседовали по-французски.
— Извини меня, мама, за эту вспышку, — сказала Саманта.
Дэнни сразу почувствовала, что это влияние ее дружка, он заставил ее извиниться. За столом возобновился вялый разговор на общие темы — о погоде, книжных новинках, планах на этот уикэнд. Парочка собиралась вечером сходить в кино или они останутся дома и будут играть в 'скрэбл'
— Мел подарил мне на день рождения потрясающий словарь, — похвалилась Саманта. Теперь они не прятали скрещенных рук под столом.
Конечно, Дэнни была расстроена. Она видела, как Саманта тянется к этому человеку, восхищается его мягкими манерами, чувством юмора, знанием жизни. И ее глаза сразу тускнели, приобретали жесткое выражение, когда Саманта переводила взгляд на мать. Губы были поджаты. Она не испытывала никакой радости по поводу приезда матери.
Мел деликатно оставил их двоих, а сам ушел в кухню мыть посуду.
— Он очень приятный парень, — выдавила из себя Дэнни. Сэм стояла, скрестив руки, подпирая косяк двери. — И занимается интересным делом. Я только хотела знать, с кем у тебя роман, Сэм.
— Ну вот, теперь ты знаешь…..
— Ты могла бы рассказать мне об этом раньше.
— Зачем?
