Что значит верность телохранителя, не способного защитить своего господина, по сравнению с лишением почестей и привилегий, положенных от рождения?
Ничего…
Руки безвольно опускаются, и утыканное стрелами тело летит вниз.
Птица обретает свободу в прощальном полете.
«Теперь эти демоны твои. Навсегда…»
Только сейчас, стоя на краю пропасти с закрытыми глазами и с незаживающей раной в сердце, Лам понимает, почему человек улыбался.
Карт умер достойно, в битве, как настоящий мужчина. Но прежде чем погибнуть, жестоко отомстил, отдав врагу своих демонов. Он расправился с одним имуром, а второму подарил жизнь.
Жизнь как насмешку. И как проклятие…
Глава 30
Обломок стрелы лег в колчан, осталось только разжать руку. Но я медлил. И не потому, что испугался, нет. В моем положении уже нечего бояться. А оттого, что услышал нарастающий звук колокола и захотел еще раз увидеть странное место и удивительную девочку.
«Я лежал посреди бескрайнего поля, усеянного цветами. Наверное, в этом состоянии не было бы ничего удивительного, если бы мир, окружавший меня, не оказался начисто лишенным каких бы то ни было красок. Здесь господствовали только два цвета – серый и белый. Это было так странно, что на какое- то время я даже забыл обо всем остальном.
– Тебе очень больно?
Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я невольно вздрогнул, ища взглядом обладателя голоса.
Рядом стояла девочка, держащая в руках большую охапку полевых цветов. На вид ей было не больше десяти лет.
– Что? – ошеломленно переспросил я.
Я прижал раскрытые ладони к ушам и, когда опустил руки вниз, действительно увидел на них кровь. Но не красную, а, как и все вокруг, серую.
– Нет, не больно, – совершенно искренне ответил я, все еще не понимая, как оказался в этом загадочном месте.
– Тогда почему же ты плачешь?
Я в очередной раз поднес руки к лицу и почувствовал на щеках следы влажных полос.
– Мне тяжело, – устало вздохнул я, не найдя более подходящего ответа на этот чересчур трудный вопрос». (Книга первая. «Цвет крови – серый».)
Глоток свежего воздуха напоследок. Прощальный взгляд в небо. Можно назвать это как угодно, но умереть никогда не поздно.
Я дважды переживал нечто подобное. Оба раза – балансируя на тонкой грани между жизнью и смертью.
Вначале появлялся гул колокола, с каждым новым ударом набирающий силу. Он звучал все громче, так что в определенный момент казалось – голова не выдержит этих чудовищных звуков и развалится на части.
Колокол ударил настолько громко, что голова едва не взорвалась изнутри, после чего, захлебываясь собственным криком, я проваливался в бездонный колодец. На дне колодца было огромное серое небо с неестественно белыми облаками, которые из-за контраста казались совершенно нереальными.
А еще там было бескрайнее поле, усеянное цветами, и маленькая девочка, с интересом рассматривающая странного мужчину, неизвестно откуда свалившегося на ее голову.
– Пришел. – Казалось, она ничуть не удивилась моему очередному появлению, приняв его как нечто само собой разумеющееся.
– Да.
– Проститься?
Когда где-то в другом, далеком и страшном мире собираешься броситься в пропасть, лучше попрощаться со всеми. Даже с маленькой незнакомкой. Конечно, можно было ответить что-нибудь бодрое, но обманывать ребенка не очень красиво. Тем более такую не по годам умную и рассудительную девочку.
– Да. Пришел проститься.
– Это хорошо.
– Что хорошо? Что пришел или что видимся в последний раз?
– Что пришел. – Она испытующе посмотрела мне в глаза, словно пытаясь прочитать мысли. – Взрослые порой бывают таким странными.
– А дети?
– Странных детей не бывает.
– Почему?
