или же, да простит его Бог, вызвать истребитель, если угонщики захватят самолет и попытаются воспользоваться им как средством нападения. Но он не может арестовать человека только за то, что тот обливается потом, стоя в очереди в туалет, даже если некоторые пассажиры очень из-за этого нервничают.
Майк напрягся и медленно потянулся к пистолету, и тут первый студент остановился у входа на кухню первого класса, загораживая стюардессам выход. Майк мгновенно прикинул несколько вариантов развития событий. Студент может взять стюардессу в заложницы или прикрыться ею как щитом, заставив пассажиров оставаться на местах (хотя после одиннадцатого сентября это вряд ли сработает – пассажиры больше не верят, что им сохранят жизнь, если они скооперируются с террористами). Но поскольку Майк стоял за студентом, он был уверен в собственной способности вывести его из строя, прежде чем тот причинит девушке какой-нибудь вред.
Майк закрыл глаза и немного ослабил руку, в которой сжимал пистолет, услышав, что студент говорит:
– Извините, мэм. У вас есть «спрайт» или «севен-ап»? Нас с друзьями вырвало вчерашним прощальным ужином, и мы не слишком хорошо себя чувствуем.
«Вот что, – думал Майк, дожидаясь посадки на самолет, летящий обратно в Майами, – делает в наши дни эту работу такой трудной: у террористов нет на лбу большой красной татуировки 'Т'».
Он надеялся, что полет в Майами пройдет спокойно.
Но к несчастью, в этот день удача была не на его стороне. Весь рейс из Нью-Йорка, который из-за технических проблем задержали на два часа, он просидел рядом с худым мужчиной примерно его возраста, летящим с шести– или семилетней девочкой. Раз уж Майк был не на службе, он достал последний триллер Майкла Кричтона и приготовился читать. Но у его соседа были другие планы. Стоило самолету взлететь, он начал обличительную речь о своей бывшей жене, которая продержала у себя дочь все весенние каникулы, а потом настояла на том, чтобы он прилетел в Нью-Йорк и забрал девочку. Затем последовал рассказ о тратах бывшей (она свихнулась на сумках, и у нее их более ста, по подсчетам соседа), предпочтениях в еде (ее как-то выбрали Мисс Айдахо, и она ест исключительно супы из консервов и сыр «Велвита»), и – к ужасу Майка – о ее сексуальных вывихах. Майка передернуло, когда мужчина толкнул его локтем в ребра и сказал:
– Она обожает оральные штучки, понимаешь! До смерти обожает.
Затем, когда его дочь попросилась в туалет в третий раз за час, он посетовал:
– Я не представляю, чем мамаша этой бедной девочки кормит ее. После этого она недели две страдает диареей. А цвет! Вы не поверите…
Майк закрыл глаза, откинул спинку кресла и вздохнул. Неужели он похож на парня, которому все это интересно? Ведь на самом деле это совершенно не так.
Решив, что с него достаточно россказней страдающего словесным поносом соседа, Майк извинился и провел остаток полети в кухне в хвосте, болтая со стюардессами.
Выходя из аэропорта перед последним перелетом за день, он решил, что у него теперь немало шансов заняться триллером. Так он думал до тех пор, пока не подошел к самолету «сессна» и не попал в окружение женщин, которые, по всей видимости, начали прощаться еще несколько часов назад и не собирались кончать с этим делом.
Майк сел в самом последнем ряду, но поскольку самолет был очень маленьким, он невольно оказался- таки в центре событий. Он постарался не замечать женщин, но шум мешал ему сосредоточиться, и через пять минут он отложил книгу и стал смотреть в окно на парк Эверглейдс, расположенный на пути из Майами в Неаполь. Он вздрогнул, когда рядом с ним села какая-то женщина и тут же положила теплую руку на его бедро.
У этой женщины были длинные темные волосы и искусно подведенные зеленые глаза. Стройное тело свидетельствовало о том, что она постоянная посетительница тренажерных залов, а твердые груди – о больших деньгах, которые ей не жаль тратить на пластических хирургов. Одета она была в облегающие черные брюки и зеленый топ, который, возможно, был уместен на улице при тридцатиградусной жаре, но никак не в самолете с кондиционером.
– Привет! Меня зовут Эшли. А ты очень привлекательный парень, – сказала она низким грудным голосом и хихикнула.
Майк рассмеялся неожиданному комплименту:
– Спасибо!
Эшли придвинулась поближе, ее лицо оказалось совсем рядом, и он разглядел тоненькие морщинки вокруг глаз, которых на расстоянии под слоем макияжа не было заметно.
– Я напилась, – прошептала она, и исходивший от нее запах спиртного был так силен, что Майк не сомневался: уровень алкоголя у него в крови тоже резко повысился.
– Да, вы правы, – согласился он.
Она сжала его бедро, а затем Майк подскочил – ее рука забралась гораздо выше.
– Хочешь, поиграем? – спросила она.
Майк убрал руку Эшли. Полет оказался не таким бессобытийным, как он надеялся.
– Нет, но… хм… спасибо, – проговорил он. Ему нравились женщины, умеющие добиваться своего, но этот случай был немного экстремальным.
– Пожалуйста! – Эшли откинулась на спинку кресла. Казалось, отказ ее ничуть не разочаровал. – Как вас зовут и чем вы занимаетесь? – Она задавала вопросы быстро, не ожидая ответов, а затем сообщила: – У моего жениха собственный бизнес, и он делает ужасно, ужасно много денег. Разве это не чудесно? Я люблю деньги. – Она сомкнула ресницы и довольно вздохнула. Майк закатил глаза. Очевидно, она любила не столько жениха, сколько его деньги. Иначе не стала бы набрасываться на совершенно незнакомого человека.
– Эшли, возвращайся к нам. Кейт хочет показать тебе изумительные сапоги, – проворковала женщина, сидящая впереди. Глаза Эшли мигом распахнулись, будто кто-то сунул ей под нос нюхательную соль.
