– О-о-о, сапоги! Я уже иду! – Она покинула Майка, не взглянув на него. Тот удивленно и неодобрительно покачал головой и снова начал смотреть в окно, хотя там было темно и он мог видеть только огни машины, направляющейся на восток по хорошо известной во Флориде аллее Аллигаторов.
Менее чем через полчаса он уже был дома. Не то чтобы Майк считал мотель «Песчаные дюны» своим домом, но сейчас обитал именно здесь. Все свои деньги он вложил в это здание, и не имело смысла снимать квартиру, ведь до начала ремонта можно было перекантоваться и тут. Майк присмотрел для себя квартиру в доме, где предстояла перестройка, – симпатичный угловой номер, выходящий во двор. Двор тоже предстояло перепланировать – разбить небольшой сад и построить хороший бассейн.
Мотель «Песчаные дюны» имел форму квадрата, на каждой его стороне было по три номера на верхнем этаже и по три – на нижнем. На каждом углу имелись лестницы, ведущие к галерее, которая огибала весь второй этаж. Когда перестройка закончится, этот проход уберут, а вместо него соорудят балконы. Входные двери будут на первом этаже. Вместо двадцати четырех номеров в здании станет двенадцать квартир, минус одна, та, что Майк решил сохранить для себя. Он питал надежду заработать немалые деньги, продав оставшиеся одиннадцать.
Майк думал о том, что необходимо сделать, прежде чем начинать перестройку, пытаясь запарковать машину на полупустой, как всегда, стоянке перед мотелем, и неожиданно остановился. Хотя в мотеле было две дюжины номеров, прежний владелец предусмотрел для машин только двенадцать мест. И сегодня они все оказались заняты. Небольшая поправка. Все, кроме одного. Оставшееся пустым место – справа от офиса, где Майк обычно парковал свой грузовичок, – на четверть занял старый красно-белый «тандерберд» с открывающимся верхом, его колесо заходило за разметку на четыре дюйма, не меньше.
– Вот свинья! – Майк покачал головой и проворчал, давая задний ход и отправляясь искать место для парковки на улице.
В квартале от мотеля Майк ловко пристроился рядом с грузовиком. Улицы были пустынны, и это совершенно не удивило Майка, Неаполь не похож на Дейтону или Пенсаколу с их молодыми, праздничными, беззаботными толпами. «Эм-ти-ви не стало бы снимать здесь свои дурацкие шоу», – подумал Майк, запирая грузовичок и направляясь к мотелю.
Завернув за угол, Майк нахмурился, потому что услышал какую-то бухающую музыку, причем басы звучали слишком громко. Он понадеялся, что тот, кто развлекается подобным образом, выключит ее… и довольно скоро. Он также знал, что, если этого не произойдет, полиция Неаполя не замедлит явиться и заняться этой проблемой.
Но когда, отперев дверь, Майк вступил в здание, он нахмурился еще сильнее – музыка усилилась.
Он прошел мимо лестницы и остановился, глядя на то, что происходит.
Казалось, он перенесся на пятнадцать лет назад. Весенние каникулы. Дейтона-Бич. Почти обнаженные мужчины и женщины. Волейбол в бассейне. Бочонок самого дешевого в мире пива. Бухающая стереомузыка. Парочка, трахающаяся в кустах (скорее всего молодые люди не испытывали до этого вечера особого влечения друг к другу). Два парня, гоняющиеся друг за другом с водяными пистолетами на галерее второго этажа.
Такого здесь быть не должно.
Мать обещала, что ребятишки будут вести себя как… ну, скажем, не как студенты на каникулах.
Майк понимал: за визгливым смехом и рэпом его протестов никто не услышит. Он потер рукой лоб и пошел во двор, чтобы выключить бухающее стерео. Музыка прекратилась, и все замерли от удивления. До Майка, правда, доносились звуки еще какой-то мелодии, но он решил сначала разобраться с толпой.
Чувствуя, что все смотрят на него, он откашлялся и сказал:
– Привет! Меня зовут Майк Брайсон, я владелец «Песчаных дюн». Если мы хотим мирно сосуществовать всю следующую неделю, вы должны будете подчиняться определенным правилам. Во-первых, никакой громкой музыки после двенадцати часов ночи, во-вторых, никакого потребления алкоголя несовершеннолетними у меня на глазах и, в-третьих, парковочное место перед входной дверью принадлежит мне. Тот, кто наполовину занял его, приткнув свою машину кое-как, пусть выйдет на улицу и исправит положение дел. Прямо сейчас.
Майк знал, что он не сможет добиться большего. Если он постарается выселить этих гостей, мама одарит его своим фирменным взглядом: «Ты-не-можешь-вышвырнуть-их-на-улицу-ведь-им-некуда-больше- здесь-деться». Кроме того, пока ребятишки не затеяли драку, они имеют право оставаться в мотеле, как и любые другие гости.
Он повернулся, чтобы подняться по лестнице, и студенты, оставшись в тишине, понемногу вернулись к жизни. Майк проследил за их взглядами, остановившимися на двадцать третьем номере, подошел прямо к нему и постучал. Здесь тоже звучала музыка, но совсем другая.
За дверью во всю мощь гремела «Пиромания» группы «Деф Леппард».
– Сделайте потише! – крикнул он, прежде чем ему ответили. Музыка прекратилась.
– Что? – крикнули из-за двери.
– Уже первый час ночи. Приглушите музыку, – приказал Майк. Затем, поскольку очень устал и достаточно намучился за день, повернулся и пошел прочь, не оглянувшись даже тогда, когда дверь отворилась и прозвучал женский голос:
– Пожалуйста, если вы этого хотите.
A. Бухгалтером на киностудии – эта должность сочетает в себе ответственную работу с цифрами и гламурный мир Голливуда.
Б. Художницей, корпящей в одиночестве над картинами и скульптурами днем и отрывающейся по полной на вернисажах в галереях и открытиях чего бы то ни было по вечерам.
B. Хозяйкой маленького, но исключительно удачливого рекламного агентства.
