престолонаследник великий князь Павел Петрович, молодой Понятовский пожаловался ему на непонятное молчание царицы. Ненавидящий мать наследник рассмеялся князю в лицо: «А чего вы, собственно, еще ожидали?!»
Путешествие по Германии
Летом 1784 года Станислав Понятовский совершил трехмесячное путешествие по германским государствам. Это не были ни туристская поездка ради удовольствия, ни обычный выезд магната «на воды», а самое настоящее официальное путешествие по важным государственным делам. Посылая племянника в Германию, король возложил на него три ответственных задания. Первое носило военно-представительский характер. Под Берлином как раз проходили ежегодные маневры прусской армии, на которые со всех концов Европы съезжались толпы обеспокоенных наблюдателей. Тридцатилетний генерал-лейтенант коронных войск, командующий пешей гвардией, должен был присутствовать при этих военных играх как особо заинтересованный польский наблюдатель. Второе задание – экономического характера – было куда труднее. Польско-прусские экономические отношения, в особенности безжалостные таможенные препоны Фридриха II, вот уже долгие годы являлись одной из главных болячек распадающейся Речи Посполитой. Молодой Понятовский давно занимался этими проблемами. Он произносил на сеймах умные речи о польской таможенной политике, был известен своими широко разветвленными сношениями с немецкими торговцами и банкирами, а во время предыдущего визита в Берлин вел себя так умело, что ему удалось выторговать некоторые уступки даже у чудовищно скупого Фридриха. И вот ныне он отправлялся для дальнейших переговоров по торгово-таможенным делам, а также для выяснения, нельзя ли оживить товарообмен между Польшей и немецкими государствами. Третья цель поездки была конкретная, связанная со злополучным делом Тизенгауза. Речь шла о получении у частных немецких финансистов кредита и технической помощи для восстановления разрушенных мануфактур в Городнице.
В своих воспоминаниях, которые, как известно, были написаны в последние годы жизни князя Станислава, путешествие в Германию описано чрезвычайно бегло. Восьмидесятилетний старец мало что помнил о своей служебной поездке, совершенной полвека назад. Он приводит только маршрут, записывает несколько броских анекдотов о Фридрихе II и (что весьма характерно) довольно подробно описывает ход неудачных переговоров по поводу кредитов для Городницы, что явно выглядит как попытка оправдаться перед историей. Зато в воспоминаниях совершенно нет чисто репортерского материала: непосредственных впечатлений и описаний обычаев и нравов увиденных мест. Короче говоря, нет того, что больше всего интересует современного читателя и придает вкус старинным описаниям путешествий.
К счастью, сохранилось еще одно свидетельство об этом путешествии, столь же авторитетное, как и воспоминания князя Станислава, но куда более непосредственное и подробное. Это написанный по-польски «Дорожный журнал», веденный в путешествии, мая 11-го дня 1784 года в немецкие земли предпринятом», который князь Станислав вел ежедневно, очевидно диктуя его секретарям на стоянках. Это обширная, почти в двести страниц рукопись, до сих пор не публиковавшаяся даже в отрывках, в целом довольно утомительна, а местами просто трудно одолима. Стиль у князя сухой, монотонный, а число и разнообразие его интересов просто поразительны. Читатель тонет в хаосе дотошных описаний мануфактур, рудников, технологических процессов, строевого прусского устава и тому подобных подробностей, собираемых, вероятно, для официального отчета королю и министрам. И только после процеживания всего этого отчетного балласта «Журнал» превращается в ясный и впечатляющий репортаж XVIII века, из которого можно многое узнать о тогдашней Германии, а также о самом авторе.
Выехал князь из Варшавы 11 мая. «Журнал» не приводит списка сопровождающих его лиц, но можно догадываться, что было их изрядно. Имелись даже музыканты, скрашивавшие своей игрой скуку долгого путешествия и художники, которые по указанию патрона запечатлевали на бумаге объекты, достойные увековечения. Только три лица из непосредственного окружения князя упоминаются в записках: его личный секретарь, варшавский врач доктор Люст, адъютант Геккель и ученый советник экспедиции, достопочтенный секретарь литовской казны Матеуш Нелюбович-Тукальский, известный ученый и близкий человек епископа Нарушевича и Тадеуша Чацкого.
Ехали по обычному маршруту всех направляющихся в Германию: через Блоне, Сохачев, Слупцы до Познани. Оттуда дорога вела уже прямо к силезской границе.
В Слупцах князь Станислав с большим интересом осматривает дом, в котором во время Северной войны несколько дней стоял первый покровитель рода Понятовских шведский король Карл XII. Шведский завоеватель был тогда в апогее своей воинской славы. Побежденный польский король Август II вынужден был выдать ему Иоганна Паткуля, ненавистного шведскому королю предводителя лифляндской ирреденты. В двух километрах от Слупцев Паткуля разодрали конями. Несколько последних ночей перед казнью несчастный лифляндец провел под одной крышей со своим царственным палачом, прикованный цепью к его руке. Для молодого Понятовского эта имевшая место восемьдесят лет назад мрачная история определенно носила трогательный привкус почти фамильного анекдота.
За неполных три дня путешественники добираются до Познани. От имени города королевского племянника встречает познанский помощник воеводы Юзеф Выбицкий. Будущий автор «Мазурки Домбровского», теперешнего гимна Польши, – старый знакомый князя. Познакомились они в Эдукационной комиссии, потом вместе боролись за кодекс Замойского и совместно составляли «план генерального оброка». На дело Тизенгауза они смотрят несколько по-разному, но это не портит их хороших отношений. Выбицкий предлагает гостям свои услуги в качестве проводника по Великопольше и Поморью. Местность эту он знает великолепно еще по тем временам, когда разъезжал там в качестве эмиссара Барской конфедерации.
Краткое пребывание в Познани проходит в занятиях. Князь обсуждает с Выбицким план поездки по Германии, встречается с офицерами местного гарнизона, с удовольствием выслушивает анекдоты о познанском воеводе князе Августе Сулковском, яром враге Понятовских, потом осматривает достопримечательности города.
Посещение собора дает нам возможность узнать о тогдашнем отношении к памятникам старины. Подробность эта наверняка заинтересует познанских историков искусства, поэтому я представляю слово самому князю. «В кафедральном соборе много надгробий, из коих самое интересное Болеслава Храброго, поставленное почти в середине собора. Но его недавно снесли, останки же короля, в небольшой гробик сложивши, немного выше перенесли. Теперь же сносят мрамор какого-то старого рыцаря и для короля переделывают».
Вечер князь Станислав посвящает культурным развлечениям. «Того же дня вечером был на комедии, что кончилась фейерверком и иллюминацией, только тот фейерверк чуть театр не спалил». Из последнего замечания видно, что вся поездка в Германию могла прискорбно кончиться еще до выезда из польской Познани.
Назавтра утром отправились в дальнейшую дорогу. Услужливый и всегда готовый предоставить любые сведения Выбицкий сопровождал князя почти до местечка Каргово на силезско-бранденбургской границе.
После пересечения границы «Журнал» начинает распухать от подробностей. Принц Речи Посполитой ведет себя в чужой стране как матерый заграничный репортер. Его интересует все. Скрупулезно записывает он разновидности почв и степень их «унавоженности», заработки земледельцев и жалованье учителей, количество и доходность предприятий. Из Франкфурта-на-Одере он наведывается в близлежащий
