замер напротив входа в «Рейнбоу». — Успели… И вообще.
— Нет, это тебе спасибо! Было очень приятно с тобой поболтать. Я хочу повторить. Повторить и продлить. Может, поужинаем сегодня?
— Нет! Я с детьми сижу.
Он готов был поспорить, что в ее глазах промелькнул самый настоящий ужас. С чего бы это?
— А завтра?
— Я… Я пока не готова ответить, — холодно — такой холодной бывает только замороженная селедка — ответила Джейн.
— Значит, я позвоню? — улыбнулся Ник.
— Позвони, — то ли рассеянно, то ли грустно сказала Джейн и осторожно хлопнула дверцей машины.
Она ушла. Ник проводил ее жадным, терпким взглядом. Она не обернулась — да и разве должна? Да, ему было бы приятно еще раз увидеть ее лицо, но и вид сзади, так сказать, тоже весьма и весьма хорош: узкая спина, округлая подтянутая попка, длинные ножки. Даже если бы она была просто девушкой с улицы, он бы посмотрел ей вслед. Даже если бы она не была Джейн Вудинг, лесной феей с серьезными серыми глазами и нежным, искренним румянцем на щеках.
Она так любит свою сестру. Это хорошо. Это просто замечательно. Значит, она — человек, способный на любовь.
Редкость. Сокровище.
11
Джейн была уверена, что ничего хорошего ей теперь не светит в жизни — ни в этой, ни в последующей. Сегодня она совершенно точно подписала своей душе смертный приговор. И вечные муки ада поглотили ее страждущий дух…
На земле за ней присмотрит совесть. Потом она прямиком отправится в геенну огненную. Может, стоит сходить к причастию? Да, отличная мысль — перейти в католичество, податься куда-нибудь в монастырь… Или, может, в буддизм? Нет, вряд ли, про буддийских монахов все слышали, а про буддийских монахинь, кажется, еще никто.
— Ванесса, бывают буддийские монахини? — спросила Джейн у товарки, которая — случайная игра слов — разбирала свежедоставленный товар.
— А почему бы и нет? — с несвойственными ей философскими интонациями ответила Ванесса. — По крайней мере, все когда-нибудь бывает в первый раз. Хотя… помнится, там была какая-то тетка, которая отрезала себе сиськи, чтобы проникнуть в какой-то чертов монастырь и разузнать, как живут-поживают буддийские монахи! Представляешь — чокнутая… Короче, ты не будешь первой.
Ванесса смотрела на нее странно. Джейн видела в ее взгляде явное неодобрение: коли это кавалер твоей сестрицы, то на кой ты помчалась с ним пончики трескать? Но было и еще кое-что в этом тщательно оформленном косметикой взгляде.
Джейн, кажется, в личном рейтинге Ванессы подпрыгнула на несколько строчек вверх. Еще бы — она ходила на свидание с та-а-ким парнем. Тем более — парнем своей сестры!
В общем, Джейн не знала, куда деваться — от себя, от Ванессы, которая стала свидетельницей ее грехопадения, и от Британи, которой вечером надо будет что-то сказать.
Нет, можно, конечно, ничего не говорить — но, кажется, будет только хуже.
Что ж, это были лучшие полчаса в ее жизни — можно теперь и умереть! Правда, умирать, если честно, не хотелось, потому что за гробом ее ждала — Джейн была просто уверена! — сковородка с кипящим маслом, а в этой жизни ей мог еще достаться ужин с Ником Андерсом. Это было уже форменное преступление против всех возможных законов совести, но ведь, надкусив запретный плод, наверняка захочешь съесть его до конца…
Он позвонит. Он обязательно позвонит. И у нее есть много разных вариантов: не поднять трубку, отключить телефон, поспешно сменить номер…
А вдруг — не позвонит?
От этой мысли все внутри сжалось. Нет, с определенной точки зрения так было бы гораздо проще, но все же…
Дома ее встретила сияющая Британи. Она напевала себе под нос что-то из репертуара Мадонны и увлеченно толкла пюре из белой фасоли.
— Привет! Как делишки, сестренка?
— Отлично, а как у тебя?
— Тоже! Ты давай топай мыть руки, а то ужин остынет. И Тессу спусти — принцесса отказывается есть в постели.
Глядя на игривый румянец, ласкавший щеки Британи, на ее едва сдерживаемую улыбку, Джейн подумала, что это, наверное, начало одного из самых страшных снов.
Ее сестра идет на свидание с Ником Андерсом. Приглашение на сегодняшний ужин досталось ей. Какой кошмар!
Мелькнула мысль, вроде бы здравая: а зачем Британи парень, который с такой легкостью меняет ужин с одной девушкой на ужин с другой?
Может, прямо сейчас взять и рассказать все Британи? Чтобы не питала иллюзий на его счет?
— Брит…
— Марш руки мыть! Кому говорят? — Британи выразительно хлопнула по руке нагревшейся прихваткой.
— Иду.
— Что это ты сегодня вздыхаешь, как старинный паровоз? А?
— Ничего.
— А точнее?
— Я сейчас, Брит! Только руки помою…
Джейн взяла паузу на пять минут, но за эти пять минут ее основная проблема конечно же не решилась. Как она ни старалась растянуть время, как ни возила мыльную пену по ладошкам — по третьему разу — все равно не решилась.
И Джейн сама ни на что не решилась. Глядя на свое несчастное отражение в большом восьмиугольном зеркале, она думала о том, что, если сейчас расскажет Британи, что обедала сегодня с Ником Андерсом, эта восхитительная улыбка на лице сестры превратится в гримасу боли и обиды, а если не расскажет сегодня, то, наверное, унесет эту тайну с собой в могилу.
Надо только, чтобы он больше не звонил и не искушал ее, этот красивый бес с лицом ангела. Что, Джейн, посмотрим, насколько крепка твоя воля?
Тесса выглядела хорошо, она улыбалась, как маленькое солнышко, и была, по всему видать, очень довольна жизнью. Джейн подумала, что, когда Британи и Ник будут вместе, ей надо будет съехать, и куда- нибудь подальше, желательно — в Австралию или в Антарктиду, и жаль, что с Тессой она будет видеться редко. Эрни она тоже любила, но Тесса была ей… ближе, что ли. Духовно ближе.
— Привет, моя маленькая радость! — бодро сказала Джейн.
— Привет, моя любимая тетушка! — в тон ей отозвалась Тесса.
— Давай натягивай кофту — скоро будет «кушать подано». — Джейн достала из шкафа розовую с белым вязаную кофточку и бросила Тессе.
— А ты чего такая замученная? — без оглядки на дипломатичность поинтересовалась Тесса. — Покупатели? Или… дела сердечные?
— Скажешь тоже! — хмыкнула Джейн, но отвернулась, чтобы проницательная племянница не увидела ее лица.
— А мама, видела, какая счастливая летает? Наверное, влюбилась, — задумчиво проговорила Тесса,
