Коти кивнула, взгляд ее рассредоточился, дыхание было ровным и медленным.
— Давай, — ответила она, слегка удивившись мягкому, отстраненному тону собственного голоса. — Сделаем все как следует.
Потом они ждали.
Всегда приходилось ждать.
Все прочее могло быть шелухой, но вот это вернуло ее в былое: знакомое легкое касание, тень восторга, след предвкушения.
— Боги! я что, сожалею о былом?
Напротив стояла Норатар; меч в расслаблено замерших руках, острие чуть влево, лицо как камень, глаза как лед.
— Нет, не сожалею.
Одно бесконечное мгновение, от первого дня должности до внешнего вида… целей, скажем уж прямо. И еще дальше, до первой цели — началось с помощника полотера, который привык совать руки куда не следовало. Все это время, начиная с него — и двадцать восемь остальных. Двадцать девять, считая Влада. Нырнуть, вынырнуть, снова нырнуть. Словно шаг в другой мир, где цвета тусклеют, лезвия заостряются, и абсолютно все важно и ничто не имеет значения. Все мгновения — одно мгновение ожидания, они ждут цели, она и ее сестра, Норатар, безмолвные и непоколебимые, готовые и жестокие, две стены, которые никогда не упадут, потому что опираются друг на друга.
А потом она двинулась вперед, и знала, что Норатар тоже двинулась, а в следующим миг она уже знала, что они появились.
Яйца Барлана. Пятеро.
В какой-то части сознания, не занятой действиями, родилось удовольствие — о, как же сильно они его боятся!
Но пятеро!..
Пока эта мысль оформилась в слово, один из кинжалов она уже оставила в одном из них — любимый ее удар, снизу под подбородок, сквозь горло в мозг. Второй кинжал она метнула с левой куда-то промеж удивленных глаз противника.
Извлекая пару боевых ножей из ножен за спиной, она кувыркнулась вперед, чувствуя, как нечто острое летит в ее направлении.
Ну разумеется, пятеро. Один для Влада, один для Лойоша, один для Ротсы, и еще двое в прикрытие.
Легко вскочив на ноги, она развернулась оценить, что происходит. Одного практически обезглавила Норатар. Осталось трое. Она не уделяла внимания маловажным подробностям вроде внешности. Важно было то, что у всех имелись мечи и кинжалы, никто пока еще не оправился от неожиданного нападения, и судя по виду, это были скорее наемники-боевики, а не профессиональные убийцы. Что и хорошо, и плохо. Если хоть один из тех, что на ногах, владеет волшебством, может быть крайне неприятно. Еще она чувствовала присутствие Морганти, но не могла разобрать, у кого.
Норатар уже скрестила клинки с одним из них, и Коти уделила чуть больше внимания двоим оставшимся. Один осторожный, второй решительный. Нормально.
Решительный двинулся на нее, как и следовало ожидать. Коти помешкала, а потом быстро рванулась вперед, сбивая ему расчет, и — влево, уклоняясь от меча, вправо, отбивая удар кинжала, еще полшага вперед, снова влево. Она быстро развернулась, пока второй не обошел ее сбоку; решительный уже уронил оружие и сжимал горло обеими руками. Без толку, ты уже мертвец.
Потом прозвучал выдох и вопль, и Коти поняла, что о противнике Норатар можно больше не беспокоиться. Как всегда, впрочем.
Последний скользил взглядом, пытаясь держать в поле зрения и ее, и Норатар, меч и нож наготове. Если он боялся — а так почти наверняка и было, — то хорошо это скрывал.
Норатар обошла его сбоку, парень попятился к колодцу.
Коти проговорила:
— Что до меня, можешь проваливать. Двигаться можешь?
Глаза его бегали.
— Да, — ответил он.
— Тогда проваливай, — велела Норатар.
Он помешкал, потом развернулся к ним спиной, спрятал оружие в ножны и зашагал прочь. Клинок Морганти явно был у него, потому что с его уходом гнетущее ощущение рассеялось.
Коти осмотрелась. Трое мертвы, четвертый умирает.
— Он мог меня узнать, — заметила Норатар.
— А если и так?
— Тоже верно. Ладно, что теперь?
— Дело еще не закончено.
— Знаю. Обратно во Дворец?
— Надо найти, кто за это в ответе.
— Могли бы спросить у нашего приятеля.
— Смешная ты, сестра.
Норатар ухмыльнулась; сколько лет Коти не видела ее ухмылки! И сама ухмыльнулась в ответ.
— Предложения?
Норатар спросила:
— Знаешь кого-нибудь, кто может читать сознание?
— Никого, кого могла бы попросить. А ты?
— Императрица.
— Ну… да. Но последствия?
— Для нее, Коти? А тебе-то что?
— Для Империи. Мне плевать, а вот тебе нет.
Норатар кивнула.
— Со всем, что у нее на руках, она обрушится на джарегов.
— Они это заслужили.
— Тот, кто придумал, безусловно заслужил.
— И все, кто одобрил. Думаешь, это прошло через Совет?
— Нет. Должно бы, но не проходило. Не могу представить, чтобы Совет одобрил подобное.
— Пожалуй, ты права, — проговорила Коти. — Итак, вопрос, кто у нас отве… так, мы привлекаем внимание.
— Сейчас отправлю нас обратно во Дворец.
Коти глубоко вздохнула и кивнула.
— Валяй.
Мир затрясся, свернулся клубком, закружился; снова она оказалась на коленях, с закрытыми глазами, и желая лишь чтобы все это закончилось.
— Уффф, — выдохнула Коти.
— Так посмотришь и подумаешь, что должен быть способ устранить эти эффекты, — проговорила Норатар.
— Он есть, это я до него не добралась. Мне уже столько лет не нужно было телепортироваться… — Она поднялась. — Ладно, я в порядке.
Норатар покачала головой.
— Пятеро. Кто бы мог подумать.
— Мы справились.
— Да, мы… у тебя кровь!
— Разве? Где? А. Просто царапина. Даже не помню, когда.
— Вот, обмотай, я завяжу.
— Да ладно, пустяк.
— Чем дольше отнекиваешься, тем больше крови придется отстирывать с этой милой блузочки.
