— Ну ладно.
— Не давит?
— Нет, нормально. Спасибо.
— Надо бы мне освоить парочку исцеляющих заклинаний… и мы опять привлекаем внимание.
— Ну, это бывает, если парочка милых дам в цветах джарегов появляется перед Императорским крылом, причем одна из них с Востока и вся в крови, а вторая размахивает большим и острым мечом.
Норатар не глядя сунула оружие в ножны.
— А если исключить меч, что в нас такого необычного?
— Давай оставим остроты, пока не окажемся в менее людном уголке.
— В моем кабинете?
— Например.
— О чем ты думаешь?
— Так, прикидываю, знаешь ли ты кого-то из джарегов по старым временам, кого-то, кто тебе задолжал.
— Настолько задолжал, чтобы указать на того, кто пытался прикончить Влада? Нет.
— А как насчет кого-нибудь, кому можно пригрозить?
— Мы можем пригрозить только тому, кто это сделал.
— Или, — проговорила Коти, — тому, кто за все это платил.
— Ну а чем мы можем ему пригрозить? Даже знай мы, кто это, доказать-то нечем.
— Сестра, нам и не надо ничего доказывать. Достаточно, если Империя поверит.
— О, — выдохнула Норатар. — Недурственно.
— Можешь выяснить, кто платил?
— Могу добыть достаточно сведений, чтобы сделать хорошее предположение?
— И куда теперь?
— Никуда, ждем здесь. Пусть другие копают. Я просто кое-кого кое о чем спрошу.
Коти кивнула на скамейку.
— Тогда я присяду. Мне теперь не так сильно нравится стоять, как было до Булыжника.
— Ты ведь уже не называешь его так.
— Не называю, но снова начну, если он продолжит так же быстро расти и по-прежнему будет проситься на руки.
Коти опустилась на скамейку, наблюдая за Норатар, пока та прикрыла глаза и на некоторое время застыла, иногда шевеля губами. Коти могла себе представить, что происходит — старые знакомые, некоторые почти друзья. Да. Удивление, приветствие, осторожность, уклончивость… «Однажды я стану императрицей, как ты полагаешь, чего стоит императрица, которая задолжала тебе услугу?.». Может, не столь прямо и не такими словами, хотя Норатар не особенно искушена в политесах. Потом — молчание и, наконец, возможно, несколько кусочков сведений, плавающих в море уточнений, как хлебные крошки в тюремной баланде. Она помнила вкус тюремной баланды. Неприятные воспоминания. Порой ей недоставало кулинарии Влада. И его ехидных замечаний. И… нет, бессмысленно.
Норатар очнулась и шагнула к ней.
— Два имени. Ни одного не знаю, но согласно моим источникам, вероятно, или тот, или другой. Первый — Риненд, которому Совет джарегов поручил выполнить работу. Второй — Шрибал, слышали, как он делал замечание, мол, хочет поскорее со всем этим покончить.
— Я тоже ни о ком из них не знаю.
— С кого начнем?
— С Риненда, пожалуй.
Норатар кивнула.
— Опять же рычаг выйдет солиднее, если это связано с Советом напрямую.
— Точно. Где его найти?
— Он работает на дому. На Зеленой, на Парапете.
— Ну да, — кивнула Коти. — Как лучше это разыграть?
Норатар свела брови, потом проговорила:
— Лучше всего, наверное, если я буду одна. Если ничего не выясню, за Шрибалом отправимся вместе.
— Скамейка удобная, — сказала Коти, — я подожду тут.
Норатар кивнула, сосредоточилась и исчезла с тихим хлопком потревоженного воздуха.
Джарег говорил размеренно, так музыкально, как только мог, то есть не слишком.
— …И случилось так, что Барлан созвал вместе Богов, обитающих в Залах Правосудия, и сказал: враги наши снова готовят нападение, и мы должны подготовиться. И каждый из Богов по-своему говорил о том, что собирается подготовить, будь то оружие, магия или телесная сила. Но потом Мафеньи, мастер артефактов, сказала: я создам могучее устройство, которое в руках всякого касающегося могущества замкнет любую дверь, которую враги наши способны открыть в наш мир.
Барлан произнес великие восхваления Мафеньи, и другие Боги сделали то же самое, и тогда Мафеньи пошла и создала устройство, придав ему вид тиассы, отлитой из цельного серебра, достаточно малую размерами, чтобы уместиться в ладонях, но наделенную великим могуществом закрыть мир от вражьего посягательства.
И когда работа была закончена, Мафеньи послала тиассу в мир, зная, что она будет найдена, когда в том возникнет нужда…
Дело было не в деньгах. Совсем не в них. О, разумеется, Датаани никогда не работал даром, и размер вознаграждения в этом случае прельщал его безмерно; однако сердце его трепетало вовсе не от денег.
Нет, его восхищала сама работа; подготовить все подробности, а потом наблюдать, как они складываются воедино — удовольствию этому не было равных. Возможно, в прошлой жизни он был йенди. Мысль эта уже приходила ему в голову, и с каждым разом она казалась все правдоподобнее.
— Датаани?
Он поднял взгляд.
— Прости, отвлекся.
Гость его заметил:
— Ты остановился посреди истории.
Гостем Датаани был молодой представитель не слишком знатного рода по имени Чед, из Дома Ястреба. Пригласил его Датаани по нескольким причинам. Во-первых, несмотря на относительную молодость, Чед успел приобрести вполне солидную репутацию в собирании и переложении мифов и легенд. Во-вторых, у Чеда имелась небольшая трудность с азартными играми, превратившаяся в солидную денежную задолженность. В-третьих, Чед выразил желание принять участие в небольшом обмане — незаметном и не нарущающем никаких законов Империи, — если задолженность эта будет ликвидирована. Датаани выкупил его задолженность, доставив удовольствие себе, Чеду и изначальному кредитору. Все от этого лишь выиграли. Датаани любил, когда дела шли именно так.
— Собствено, — проговорил он, — это и есть вся история. Ты ее понял?
— Суть понял. Если хочешь, чтобы я смог ее в точности воспроизвести, мне надо бы еще раз ее выслушать.
— Позднее. Сначала ты должен знать, что с ней делать.
— Хорошо, слушаю.
— Есть некий атира по имени Косадр.
— Забавно, именно так зовут Придворного чародея.
— Какое совпадение. Время от времени он любит пропустить стаканчик-другой в частном клубе «Шим». Я купил тебе членский билет.
— Понятно. Справлюсь.
— Хорошо.
— Забавно, мне этот сюжет ранее не попадался.
— Если хочешь немного расцветить или переиначить историю, сколько угодно. Главное — сохранить в
