всю.
Улицы эти знакомы моим ногам не хуже, чем языку знаком вкус лангоша. Лангош куда приятнее.
В Адриланке стояла прохладная погода, однако плащ защищал от морского ветра. Лойош и Ротса шевелились у меня на плечах, глядя по сторонам. Я коснулся эфеса шпаги, просто чтобы проверить, на месте ли она. Леди Телдра висела прямо перед ней.
Сапоги мои сделаны из мягкой, прекрасно выделанной кожи дарра; удобные, равно пригодные для прогулок по лугам и по каменистым горным перевалам. Они не совсем подходят для каменных мостовых Адриланки, но мои старые сапоги остались там же, где и старая жизнь.
Я добрался до Шести Углов, одного из многих центров Восточных кварталов, и осмотрелся. Вокруг были люди – такие же, как я. Внутри у меня словно распустился узел, о котором я и не подозревал. Быть самим собой все-таки не то же самое, что оказаться среди своих.
Кто для меня «свои» – не всегда понятно, но я просто описываю то, что чувствовал в тот момент.
Шесть Углов, как говорят, не самый фешенебельный район. До Междуцарствия, насколько я слышал, тут обитали зажиточные торговцы, но после пожаров район так и не восстановили. А поскольку он никому не был нужен, сюда вселились восточники, которые прибыли, ну, с Востока. После этого район строился медленно и без всякой планировки; никого не интересовало, что тут происходит и как это все выглядит. И кто что с кем делает – тоже. Патрули гвардейцев Феникса днем курсировали по установленным маршрутам, ночью отсутствовали вовсе. Не думаю, что они боялись, просто им не было дела до происходящего.
Стены, которые когда-то были зелеными, просевшая посредине кровля и дверной проем, прикрытый ветхой завесой из мешковины. Здесь обитель лучшего сапожника в Южной Адриланке, а может, и во всей империи. Порядки тут далеко не как у Валабара, и Якуб уставился на меня с неподдельным изумлением:
– Лорд Талтош! Вы вернулись!
Я согласился, мол, да, вернулся.
– Как дела, Якуб? – Я пожалел о своих словах, едва произнес их.
– Ничего, лорд Талтош. У нас тут дожди, знаете, после них всегда поднимают налоги. А Николас несколько дней как повредил руку и не может работать, так что большая часть его заказчиков перешла ко мне. Конечно, леди Киата оставила половину своих земель под паром, и мы не получаем…
– Рад слышать, – быстро вставил я, пока он еще не набрал обороты.
Якуб, хвала Вирре, уловил намек.
– Как вы, господин?
– Неплохо, спасибо.
Он посмотрел в район моих ног.
– А это что?
– Даррова кожа, – сказал я. – Мне пришлось немало побродить по бездорожью.
– Ага, понимаю. И раз речь о бездорожье, в подъеме они не натирают? На пятках нет мозолей? На подошвах…
– У тебя сохранились мои мерки?
– Разумеется, – с обиженным видом ответил он.
– Тогда сделай мне что-нибудь, в чем я мог бы ходить по улице и мощеным тротуарам.
Он задумался.
– Подметки я бы сшил…
– Якуб, я хочу носить сапоги, а не слушать о них.
И я быстро выложил перед ним достаточно серебра, чтобы загладить вторую подряд обиду.
Он откашлялся.
– Теперь, насчет ваших особых, э-э, потребностей…
– Их не так много, как прежде. Только нож в каждом, примерно такого размера, – я извлек один из клинков и показал Якубу.
– Могу я взять его?
Я положил нож на стол.
– И больше ничего? Вы уверены?
– В сапогах – ничего, но мне еще понадобятся новые ножны для шпаги. Старые, которые ты когда-то сделал, э-э, повреждены.
Он поднялся и наклонился через стол, чтобы осмотреть их поближе.
– Их жутко покорежили. А кончик вообще отрезан. Что произошло?
– Их воткнули в меня.
Он уставился на меня, вероятно, желал спросить, как же так получилось, но не смел заикнуться.
Я пожал плечами.
– Делал это ученик лекаря, и я сам не знаю, что он сотворил и зачем, но это сработало.
– Э… да, господин. Новые ножны…
– Используй прежний шаблон.
– Со всеми дополнениями?
– Если хочешь.
– Непременно, господин, – поклонился он. Очень низко.
– И когда будет готов заказ?
– Через четыре дня.
Я вздернул бровь.
– Послезавтра.
Я кивнул.
– Хорошо. А теперь давай-ка поболтаем.
– Прошу прощения?
– Закрывай лавку, Якуб. Надо поговорить.
Он слегка побледнел, хотя за все то долгое время, пока мы знакомы, я никогда не причинял ему вреда и не угрожал. Наверное, все дело в слухах.
Я ждал.
Он закашлялся, прошаркал мимо и навесил тесьму поперек дверного проема. А потом отвел меня в заднюю комнату, наполненную кожей, запахом кож, маслами и масляными ароматами.
У Якуба пышная черная шевелюра, которую он по-драгаэйрски зачесывает назад, подчеркивая благородные черты лица (каковых у него нет). Я так и не смог разобрать, это парик или его собственные крашеные волосы. У Якуба недостает пары нижних зубов, а выпирающая челюсть лишь подчеркивает это. Дымчато-седые, совсем не в цвет волос, брови; маленькие уши; короткие пальцы, постоянно в чем-то вымазанные.
Он придвинул ко мне единственный стул, и я сел.
– Господин?
Я кивнул.
– Кто нынче заправляет делами, Якуб?
– Простите?
Я выдал ему Патентованный Джареговский Взгляд Номер Шесть. Якуб более или менее проникся.
– Вы имеете в виду, кто собирает деньги с игроков?
– Именно об этом я и спрашиваю, Якуб, – улыбнулся я. – Итак?
– Я доставляю свою часть обходительному юному джентльмену из вашего Дома. Его зовут Файявик.
– А кому доставляет сборы он?
– Господин, но я не…
Он умолк, когда я слегка наклонился к нему.
До того, как здесь появился я, у Якуба имелась своя доля во всем, что происходило в Шести Углах, а слышал он обо всем, что происходило и за пределами этой территории. Сейчас его доля могла уменьшиться, но она была. И уши тоже остались. Я это знал, и он знал, что я знаю.
Он слегка наклонил голову.
– Что ж, несколько недель назад все переменилось. Появилось много ваших… то есть джарегов, и…
