равновесие. Может, кое-кто из прохожих – людей – и заметил, как я здесь возник, но четкой уверенности не было, а зрение толком не восстановилось.
Я повесил Камень Феникса обратно на шею, подождал, почувствовал, как он пульсирует, затем развернулся и быстро зашагал прочь. Лойош указывал дорогу. То ли заклинание Сетры на него не подействовало, то ли у него имелись другие способы ориентирования.
Я был в двух шагах от нужного места, когда зрение внезапно вернулось, а звуки, наоборот, исчезли. Что бы там ни делала Сетра, это закончилось.
Отодвинув дверной занавес, я нырнул в лавочку слева, быстро осмотрелся и взял длинный коричневый плащ с большими карманами. Заодно выбрал берет. Бросил лавочнику монету, сказал «Сдачи не надо», и вышел вон. Следующая лавочка, футах в девяноста дальше по улице, снабдила меня белой блузой и мешковатыми штанами бледно-зеленого цвета. Рядом была пивная, при которой имелась уборная. Там жутко воняло, но хватило места переодеться. Я переправил несколько вещиц в плащ и надел его. Старая блуза отправилась туда, откуда я ее никогда не захочу доставать. Запасной нож перекочевал из-за голенища в карман плаща. Кошелек занял свое место во внутреннем кармане.
Я сдвинул берет на самые глаза и вышел, вдохнув вонючий – и все-таки освежающий – воздух Южной Адриланки. Влад Талтош, мастер перевоплощений.
Они уже улетели, когда я вышел на улицу.
Я немного расслабился и зашагал по направлению к Шести Углам, но остановился в переулке у некогда хорошо знакомого местечка. Оно изменилось. Исчезло маленькое крыльцо с тряпьем там и сям, полуогражденное занавесями. Домишко обзавелся новой дверью, а заодно свежим слоем краски. Никаких указаний на то, кто здесь теперь обитает.
Я не сомневался – внутри или хотя бы там, где было крыльцо, я непременно почувствовал бы псионические следы деда. Он много лет жил тут, пока я не убедил его поселиться в месте, которого никогда не видел сам. Возможно, его утомляет одиночество, оторванность от сородичей. А может, он развлекается, играя во владетельного господина. Трудно делать добро кому-либо: никогда тольком не знаешь, а добро ли это.
Я развернулся, удовлетворенный, что сумел-таки разок поддеть Лойоша.
Прошагал к Шести Углам и свернул на север, на безымянную улочку. Несколько сот футов, и передо мной был двухэтажный деревянный дом с небольшой вывеской. Я прищурился. Да, пожалуй, что-то на ней все же некогда нарисовали, и возможно, это даже был рог. Или что-нибудь еще.
Я вошел. Несомненно, я легко смешался бы с посетителями, вот только их не было. Управляющий похрапывал, склонив голову на стойку, отвисшая нижняя губа чуть подрагивала. Я откашлялся. Он вздрогнул, открыл глаза, вытер слюну в углу рта и проворчал:
– Чего?
– Меня зовут Сандор. У вас найдется комната на день-другой?
– Мы не сдаем комнаты на один день.
– Повторяю, меня зовут Сандор.
– А? Ну да. Точно. – Он задумался. – И чтобы никакой музыки по ночам.
– Договорились.
– Три и три за сутки.
Я заплатил за пару дней вперед и дал понять, что добавлю, когда потребуется. Он проурчал согласие и закрыл глаза. Я откашлялся, и управляющий снова очнулся.
– Комната? – напомнил я.
– А. – Он дернул подбородком. – Задняя дверь, вверх по лестнице, вторая слева. С багажом помощь нужна?
– Нет, спасибо. Приятных сновидений.
По его указаниям я отыскал комнату, которая послужит мне домом по крайней мере несколько дней.
В комнате имелось окошко. Лойош и Ротса влетели и устроились у меня на плечах. Я осмотрелся, выясняя, что же тут еще есть.
Ротса беспокойно шевельнулась.
Выглянув из окошка, в трех футах от себя я обнаружил стенку соседнего дома, некогда покрашенную в красный цвет. Внизу валялись деревяшки, бывшие прежде стулом, полусгоревшие останки старого матраца и прочий хлам, который мне не захотелось исследовать вблизи. Я закрыл бы шторы, если бы они здесь висели.
Комнату я пока оставил в покое, а остаток дня посвятил бытовым хлопотам. Прикупил сменной одежды. Нанял пару мальчишек, чтобы они как следует прибрались в комнате. Купил на кровать колдовской амулет для изгнания мелкой живности, которая могла там пригреться. Купил дешевый стул, чтобы у Лойоша и Ротсы появился насест, столик-подставку для умывальника, точильный брусок и масло.
Помимо прочего, я хотел поработать над своим новым обликом и новой личностью. Я старался иначе ступать, иначе держать голову, а главное иначе выглядеть: безобидным, приветливым, немного застенчивым. Поболтав с соседями, я решил – поскольку услышал из собственных уст, – что работаю клерком на скотобойне. Не то чтобы я знал, чем именно заняты клерки на бойне, но они там точно были, а эта профессия не из тех, что порождают лишние расспросы. Где остановился? Пока в «Охотничьем роге», потому что в моих прежних апартаментах приключился пожар. Я или вскоре вернусь туда, или найду новую квартиру, вы, кстати, не знаете, не сдает ли кто подходящих комнат? Понимаете, мне надо, чтобы там было чисто, и не слишком далеко от бойни, потому что это просто невероятно, какую прорву денег сжирает добираться на извозчике туда и обратно каждый день, а сейчас, увы, приходится… Женат ли? Нет, пока нет, не нашел еще подходящей женщины. У вас никого нет на примете? Я всегда полагал, что человеку нужна семья, верно?
И так далее. Я всем улыбался, нося личину Сандора словно костюм.
Я купил у разносчика хлеба, пару сосисок и флягу дешевого красного вина. Когда я тащил наверх стул и прочие мелочи, управляющий (на этот раз он не спал) не обратил на меня никакого внимания. Равно как и
